— Такой молодой и уже директор? — с сомнением протянул толстый.
— Точно он, Михаил Геннадьевич, нам приходили все документы, — тут же отозвался из-за его спины второй.
Так толстого ещё и Михаил зовут! Идеальное попадание, точь-в-точь как в том рассказе.
— Господа, вам тоже не помешало бы представиться, — попросил я.
— Михаил Геннадьевич, старший инспектор Роспотребнадзора, — кивнул первый из них. — А это мой помощник, Яков Ефимович. Мы пришли с плановой проверкой.
— Перед плановыми проверками обычно присылают письмо, — заметил я. — Причём не менее, чем за месяц.
Я это не придумал, такое действительно было прописано в законах Российской империи.
— Забыли, наверное, — с деланным сожалением отозвался Михаил Геннадьевич. — А что, у вас имеется какие-то проблемы, раз вы боитесь проверок?
С первых же слов у меня возникло чувство, что отношение у них к моему магазину предвзятое. Но пока я решил не торопиться с выводами.
— Нет, можете приступать, — пожал я плечами. Затем обратился к Александру: — На время проверки меня не отвлекать.
Тот кивнул и растерянно ушёл за кассу. Явно волнуется из-за проверки. Хотя его документы я тоже проверял, всё было в норме. Могут придраться, что аристократ работает простым продавцом, но это его личное дело.
— Я пройду в ваш кабинет, буду просматривать документы, — тем временем заявил Михаил Геннадьевич. — А мой помощник пройдётся по всем помещениям.
Яков Ефимович тут же засуетился и принялся доставать из своего портфеля какие-то измерительные приборы. Как я и думал: проверка освещения, водоснабжения и прочего.
Толстый же уверенно направился к моему кабинету. Ух, не мог теперь мысленно называть их иначе, главное вслух не ошибиться.
Я с лёгкой усмешкой наблюдал, как он подошёл к кабинету и несколько раз дёрнул за ручку. Кабинет был закрыт, ведь последний час я занимался пациентами.
— Здесь закрыто, — наконец заявил тот, недовольно обернувшись ко мне.
— Потому что вам следует пропустить вперёд меня, чтобы я открыл, — невозмутимо ответил я.
А то почувствовал себя здесь хозяином! А это всё ещё мой магазин, и я здесь устанавливаю правила.
Толстый неохотно подвинулся, и я открыл свой кабинет.
— Проходите, — кивнул я.
Сам я расположился за своим же рабочим столом, показывая инспектору, чтобы он сел на стул напротив. Проверять все документы можно и с того места, а занять моё кресло я ему не дам.
Михаил Геннадьевич поджал губы, но ничего не сказал. Он уселся за стол и принялся просить у меня различные акты, договоры и прочие документы.
— У нас есть информация, что вы владеете также заводом алхимических препаратов, — спустя минут двадцать проговорил он. — У вас есть соответствующая документация?
— На заводе да, — я приподнял одну бровь. — Но сейчас вы проверяете мой алхимический магазин.
— Я просто уточняю, стандартная процедура, — буркнул он и снова уставился в документы.
Я же всё больше начинал задумываться, что что-то тут не так. Обычно о подобных плановых проверках действительно предупреждается заранее, и аргумент «забыли» звучит как-то странно. Да и поведение у них подозрительное. Толстый так вчитывается в каждую бумажку, что вот-вот дырку взглядом сделает.
— Договор о поставке некоторых препаратов из химической лаборатории у вас истекает через месяц, — проговорил он. — Он уже вот-вот будет просрочен!
Слабая попытка подкопаться, если честно.
— У меня есть месяц, чтобы заключить новый, — спокойно констатировал я. — Это не является нарушением.
Он снова поджал губы и вновь уткнулся в листы бумаги.
Их явно кто-то подослал. И заплатил, чтобы они нашли у меня нарушения. Только кто — пока непонятно. Снова Елисеев решил вернуться в нашу войну? Пока что подозревал именно такую версию. Это было вполне в его духе.
— С документами всё в порядке, — с плохо скрываемым сожалением в голосе произнёс Михаил Геннадьевич, спустя ещё время. — Но главные нарушения обычно и не в бумагах находятся. Если в магазине проблемы — на бумагах всегда всё чисто!
Убийственная логика! Конечно же, бумаги не могут быть в порядке просто потому, что они в порядке. Обязательно должен быть подвох.
— Тогда дождёмся вашего помощника, — спокойно отозвался я.
«Тонкий» не заставил себя долго ждать и появился в моём кабинете уже через пять минут.
— Четыре нарушения, — громко заявил он. — Негрубые, но количество всё равно имеет значение!
— Уже кое-что, — оживился Михаил Геннадьевич.