— А что, Аверин, вы что-то от нас пытаетесь скрыть? — нахально заявил Елисеев. — Мы ничего такого не сказали, просто поинтересовались одним важным вопросом.
Леонид Трофимович, слушая нашу перепалку, внезапно схватился за голову и уселся прямо на пол.
— Что с вами? — бросился я к нему. Остальные неуверенно замерли, но несколько студентов тоже подбежали со всех сторон.
— Всё казалось правильным, но сейчас… Я вспомнил, я так говорил. Но я так не считаю, — бессвязно ответил тот. — Я что, схожу с ума?
Я активировал психологическую магию и увидел сильную дестабилизацию в его психоэмоциональном фоне. Которая произошла как раз из-за этих расспросов.
Если ничего не сделать — он действительно может сойти с ума.
Глава 9
Я читал про такие побочные эффекты в книге в тайной библиотеке, когда выискивал эту технику. Встречаются они довольно редко и происходят из-за резкой смены жизненных целей и приоритетов.
Грубо говоря, Леонид Трофимович до этого не осознавал, насколько сильные изменения произошли у него в голове. Думаю, ему наверняка говорили что-то подобное знакомые или коллеги, но он просто пропускал это мимо ушей.
Сейчас же, когда ему принялись это говорить несколько человек, причём так настойчиво — произошёл диссонанс. Он вспомнил конкретные свои слова и конкретную точку зрения и не может осознать, почему она так внезапно поменялась.
Это и сбивает его с толку. Мыслительные процессы сейчас двигаются во все стороны, и единственным логическим объяснением для него считается, что он сошёл с ума.
И сейчас он правда может сойти с ума, если я экстренно что-то не сделаю.
— Может, позвать лекарей? — взволнованно уточнил Юрий Колесов.
— Я разберусь, — коротко ответил я. — Только надо успокоить остальных.
Я не смогу разорваться на части и одновременно успокаивать однокурсников, и оказывать первую помощь Леониду Трофимовичу. Хотя с Елисеевым я потом поговорю отдельно. Он уже перешёл своим поведением все границы.
— Я понял, — кивнул Колесов.
Он, Дмитрий Рудаков и несколько других студентов отправились разговаривать с остальными, а я сосредоточился на преподавателе.
Так, надо активировать психологическую магию. Но не успел я этого сделать, как чётко начал слышать мысли преподавателя: «Как я мог так говорить, если я так не считаю? А когда я передумал? Мне что-то внушили? Я схожу с ума».
Плохой признак, психологическая нестабильность уже достигает своего пика. Так, прежде всего надо развеять все негативные эмоции. Страх, неуверенность, практически паника. Я принялся за дело.
После этого нашёл ту установку, которую закрепил в голове в прошлый раз, и усилил её. Она должна стать доминирующей, иначе Леонид Трофимович может посчитать это каким-то временным помутнением сознания.
И затем я добавил ещё парочку установок, которые бы связали весь мыслительный процесс воедино. В прошлый раз я этого не сделал, но, как оказалось сегодня на практике, зря.
В итоге я сделал так, что осознание Леониду Трофимовичу якобы пришло внезапно. И что он понял, что так будет правильнее. Логичные пункты, но лучше их прямо «прописать» в его голове.
— Что со мной произошло? — очнулся преподаватель. — Почему я на полу?
— Вам стало плохо, — мне даже врать почти не пришлось. — Голова, наверное, закружилась. Или переволновались от чего-либо. Как вы себя чувствуете?
— Лучше, — кивнул тот. — Наверное, вы правы. Перенервничал, в голове была какая-то… каша. Но сейчас мне значительно лучше.
Я ещё раз проверил его психоэмоциональное состояние и убедился, что теперь всё в порядке. Но сегодня преподавателю лучше отдохнуть.
— Господа, прошу прощения, переутомился, — объявил преподаватель всем студентам, которые наблюдали за всей этой картиной. — На сегодня закончим, продолжим в следующий раз.
— Вам точно не нужно позвать лекаря? — уточнил Рудаков.
— Точно, я сам же лекарь, — усмехнулся Леонид Трофимович. — До среды.
Он покинул аудиторию под напряжённое молчание. Однако я теперь был спокоен, дестабилизации больше не произойдёт. И риска сойти с ума тоже больше нет. То, что я перестал слышать его мысли — отличное тому доказательство.
Дверь за ним закрылась, и однокурсники уставились на меня с разным выражением лиц.
— Итак, больше тему изменений в нашем преподавателе поднимать нельзя, — холодно заявил я. — Мы решали это совместно и сошлись на большинстве голосов. Поэтому я не вижу ни единого повода вести себя подобным образом.