— Если есть кто-то, кто заставляет тебя испытывать подобное, тогда почему ты подавляешь эти эмоции? Они – ключ к нашему искусству. – На несколько мгновений он задумался, а затем пристально посмотрел на меня: – Баи будет раздавлен. Однажды, его уже покинул возлюбленный.
— Я не давал ему надежды и никогда не говорил, что предпочитаю мужчин.
— Побег от собственных чувств ничем хорошим не закончится. Тот, кого любил Баи, тоже не мог принять себя. Никак не желал примириться с притяжением к другому мужчине. Даже сбежал отсюда, не желая признавать свою страсть. Мир не знал алхимика, талантливее его. А он предпочел сгинуть в твоем прогнившем королевстве.
— Похоже, не только мастер Ченг меня ненавидит.
Мастер Юн мрачно взглянул на меня:
— У тебя его дневники.
— Что?
— Среди твоих вещей мы нашли его дневники.
Дневники… Записи, которыми так дорожили Рэйден и Дайске. Не может быть.
— Наверное, мне не стоит возмущаться тому, что вы рылись в моих вещах? – Я позволил себе усмешку.
Лицо мастера Юна окаменело:
— Почему они у тебя?
На его веках начали проступать черные линии, словно кто-то невидимый водил по лицу кисточкой. Благодаря матери и постоянному ожиданию смерти во дворце, я научился сохранять спокойствие.
— С чего вы взяли, что они принадлежат вашему другу?
Я не ожидал, что мастер Юн ответит:
— Я узнаю его каллиграфию среди тысяч. К тому же, в одном из дневников есть отрывок из стихотворения его брата… Никто и никогда не видел эти строки.
Я посмотрел на сложенный веер в руках мастера:
— Кроме вас… – Подбородком я указал на веер.
Мастер снова удивленно вскинул брови. Рисунки на его лице стали четче. Теперь я понимал, что это – проявление сущности Ночных Цветов, свидетельство их эмоций.
— Как ты понял, что строки связаны?
— Я знаю этот стих полностью.
Лицо мастера Юна стало смертельно бледным. Настолько, что он стал походить на ожившее умертвие. Чернила на его лице сложились в два веера, парящие на веках, висках и скулах. Но роспись была необычной. Словно у артиста, его лицо было усыпано блестками. От каждого поворота или наклона головы они начинали мерцать, и казалось, что листья, стебли и даже миниатюрные облака двигаются по его лицу.
Хрипло и невнятно он приказал:
— Расскажи.
Не знаю почему послушался его. Возможно, потому что видел: ему важно слышать эти строки. Для него они имеют какое-то значение.
Не придавая особого значения смыслу, я спокойной произнес:
— Молодой господин, ты изящен
И дрожишь, как прекрасный цветок
На первом осеннем ветру.
Мастер Юн судорожно вздохнул и прикрыл глаза. И тут я по новому увидел картину, словно маска, скрывающую верхнюю половину его лица. Это был не просто рисунок…
Веера, которые первыми бросались в глаза, были не главным. Главным был молодой ученый, окруженный увядающими розами. От ветра лепестки на их бутонах срывались и падали на воду черного озера. Я разглядел даже тонкую дугу моста, над которым висела бледная крошечная луна. Стебли трав гнулись к земле.
Каждый штрих был пронизан грустью и отчаянием. Вечным одиночеством. Я начинал понимать истинный смысл этих строк.
— Она не пришла?..
Мастер Юн горько усмехнулся:
— Да. Я прождал всю ночь. И утро тоже. Но она так и не появилась. Прожив несколько сотен лет, я оставался наивным юнцом, способным только размахивать мечом и наблюдать за небом. Я думал, нашим звездам суждено вечно сиять вместе. Но я ошибался.
Что-то в его взгляде заставляло вслушиваться в каждое слово. Это не просто печальная история.
— Мы познакомились в Доме Услады. Ее танец был подобен полету черного феникса. Большую часть жизни я провел здесь. Может именно поэтому она меня так поразила… – Взгляд мастера Юна устремился вдаль. – Я был бессмертен, но совершенно наивен. Она же…
Его глаза подернулись туманной дымкой, возрождая былые воспоминания.
— Я проводил в Доме Услады сутки напролет. Готов был вечность слушать, как она играет на цине. Устав, она засыпала у меня на коленях. И это были счастливейшие сяоши моей жизни. Откуда же я мог знать, что король, переодевшись простолюдином, тоже навещает этот Дом Услады? – На лице мастера Юна появилась злая усмешка. – Как думаешь, кого она выбрала? Безвестного ученого или короля?
В душе шевельнулась смутная догадка, но я отогнал нелепую мысль, полностью сосредоточившись на рассказе Ночного Цветка.