Маска, вуаль, давно вышедшая из моды, поношенная, но все еще надежная одежда какого-то генерала – лучше и не придумаешь, чтобы сыграть роль призрака.
Утро вступило в свои права, но крепость была погружена в серый мрачный сумрак. Снова пошел снег. Из-за разгулявшегося ветра казалось, что это не снег, а белая непроглядная ткань трепещет на ветру.
Мои следы отчетливо темнели на снегу. Но ведь призраки не оставляют следов…
Легкими прыжками я взобрался на крышу павильона и осмотрелся. Если перебираться по крышам построек и смотровых башен, то могу остаться незамеченным. Это напомнило мою последнюю ночь во дворце.
Я старался тихо передвигаться по покрывшимся наледью крышам.
Крестьяне нехотя выбирались наружу. Никому и в мысли не приходило задрать голову и посмотреть наверх.
Первым, кого я узнал, был Джун. Одетый в жалкие обноски он бродил вдоль дальних крепостных стен. Воровато оглядываясь, он запускал руку в небольшой мешочек и чем-то посыпал снег. Мальчишка был похож на крошечного сгорбленного старичка.
Я побежал дальше – на крышу смотровой башни. Дозорных видно не было. И в целом башня выглядела давно заброшенной. Незаметно, чтобы тут опасались черных монахов.
Снег заскрипел, и я застыл.
К крепости, со стороны Мертвого Леса, приближалась странная процессия.
Шаркающая походка могла принадлежать только Ясуо. Дайске в своем неизменном сером плаще из Далеких Королевств. В оборванце, увешанном оружием, я не сразу узнал Су Тхи. За ним, нестройной вереницей, тянулись несколько таких же ободранных мужчин. Заключенные. Видимо, теперь они были на свободе.
Между Ясуо и Дайске, будто под конвоем шел еще один человек. Мне потребовалось несколько фэней, чтобы понять, кто это… чтобы узнать себя.
Да, лицо точно было моим. Но все остальное… Походка, движения рук. Они принадлежали воину, но гораздо менее искусному, чем я. Скорее такому, который использует свое мастерство, чтобы покрасоваться.
С кого они слепили тело? Чьего обнаженного тела Рэйден касался своими руками?
О, я был уверен, что без него здесь не обошлось. Меня скручивало от ревности такой силы, какой прежде я не знал. Я должен выяснить… чтобы убить…
Рост не совпадал ни с одним из тех, кто сейчас подходил к воротам. Здесь, как впрочем и во дворце, я был самым высоким. Значит, они должны были выбрать того, с кем моя разница в росте будет не так видна… Кто это?!
Разум заволокло жаждой убийства. Боги, это безумие какое-то… Я пытался напомнить себе, что они вынуждены были прибегнуть к этой алхимии, но мысль, что Рэйден трогал кого-то другого была отравой против которой я не мог найти противоядия.
Каким-то чудом я заставил себя думать о причине их вылазки. Даже не смотря на то, что Кровавого Заката не было, они подвергали себя опасности, проводя ночь вне защиты крепостных стен.
Словно почувствовав мой взгляд, двойник неожиданно задрал голову. Остальные повторили его движение. Я едва успел спрятаться. Сейчас показываться было рискованно. Мне следовало заставить себя хоть немного поспать, а затем вернуться к загадке беседки.
Стараясь оставаться незаметным, я последовал туда, куда указал Рэйден.
Заброшенный купальный двор.
Идеальное место, чтобы укрыться от посторонних глаз. Идеальное место для призрака. Здесь даже пахло смертью. Бамбуковые заросли заполонили собой свободное пространство, укрывая двор от любопытных глаз.
Каменная крошка скрипела под ногами. Шелест бамбука и завывания ветра напоминали шепот мертвецов. Снег трепетал в воздухе словно белая вуаль.
В огромной бочке под старым навесом шуршали старые листья и клочья серой, запылившейся паутины. В ней запутались разноцветные бабочки и лепестки последних осенних цветов.
Старые бронзовые краны в виде драконьих морд тоже были покрыты паутиной. Она трепетала на ветру, и от этого казалось, что морды шевелятся, отряхиваясь от снега.
Да, похоже, раньше здесь любили развлекаться.
Чуть дальше темнело нутро высохшего бассейна. Воображение с легкостью нарисовало белоснежного Рэйдена, нежащегося в горячей воде, пока с неба падал холодный снег. Я знал, что реальность будет в тысячу раз прекраснее и соблазнительнее моей мечты. А еще знал, что отстрою в столице нечто подобное – чтобы увидеть своего лекаря в воде, расслабленного, с покрасневшими щеками, совсем как ночью в купальне. Он был похож на божество разврата и возбуждения.