- Восхитительная идея! Ты у каждого будешь спрашивать: это ты намеревался убить моего отца и для этого прикрепил к его автомобилю маячок? И виновный не выдержит мук совести и, расплакавшись, признается в содеянном! – рассмеялась мелкая, по-дружески похлопывая меня по плечу, а затем добавила: - Или виновная!
- Ты сейчас намекаешь на кого-то конкретного? На мою тетку Лекою? – взвился я, вновь принявшись ходить по смотровой площадке. – Согласен, она тяжелый в общении человек! Но обвинять ее в попытке убийства собственного брата! Это уже слишком! Так же легко можно обвинить в этом преступлении и твою мать! Как, впрочем, и меня!
- И тебя можно! – спокойно согласилась Син, глядя на меня снизу, она все также продолжала сидеть на полу, облокотившись о каменное ограждение. – В то утро тебя видели рядом с машиной, то есть теоретически, у тебя была возможность поставить маячок.
И тут я осекся, мелкая уже давным-давно проводила данные проверки, и если не в прямую допрашивала прислугу и моих родственников (в этом случае я бы уже давно был в курсе), то занималась этим неявно, вероятно, задавая вопросы невпопад, выуживая крупицы нужной ей информации. Данную технику допроса мы использовали во время работы в тылу противника, где она прекрасно себя показала.
- Другими словами, опрос домочадцев недал результата, и виновного установить пока не удалось, - убежденно произнес я.
Син подтвердила мой вывод кивком головы.
- Что ты намерена делать дальше?
Я не был уверен, что малолетка будет откровенна и расскажет о своих дальнейших планах, но егоза меня удивила:
- Перейду к более радикальным и результативным мерам.
От ее сухой формулировки у меня волосы встали дыбом. Передо мной все еще сидела очаровательная девочка-подросток с развевающимися на ветру короткими светлыми локонами, в которых виднелись два трогательных хвостика, напоминавших беличьи кисточки. Вот только взгляд у этого юного создания был до ужаса холодным, в нем читалась решительность найти несостоявшегося убийцу, не ограничивая свои действия жалостью или моральными принципами.
- Каким именно? – прорычал я.
Совершенно игнорируя мою враждебность, мелкая приблизилась к моему уху, и еле слышно прошептала:
- Что ты думаешь о вскрытии памяти?
- Я не позволю причинить вред своим близким, - нависая над Син, процедил я.
- Я тоже! – твердо заявила мелкая, уверенно глядя мне в глаза.
Затем она поднялась на ноги и направилась к выходу со смотровой площадки.
Выполнил поставленную задачу! Сблизился с малышкой! Расположил девчонку к себе! Не удивлюсь, если теперь она будет отскакивать от меня, как от чумного.
Я смотрел в спину удалявшейся от меня девушки и не переставал грызть себя за бестолковость. Меня вновь окатило чувство беспросветной тоски, а горло свело судорогой. Но буквально через пару мгновений все исчезло, оставив после себя ощущение безвозвратной потери. Вновь ругая себя за невнимательность к эмоциям малолетки, я крикнул в спину мелкой:
- О ком ты тосковала, сидя здесь ночью одна?
Син сбилась с шага и резко остановилась. Ее спина неестественно выпрямилась. Она медленно повернулась ко мне, лицо было на удивление спокойным, лишь в глубине зеленых глаз я смог разглядеть ту самую тоску, что еще недавно сжигала меня изнутри.
- Зачем тебе это знать?
- Скажи мне, кто это, и я помогу вернуть его тебе, - пообещал я.
Жуткая ревность, словно дикий зверь, разрывала меня, но я был готов все стерпеть, лишь бы унять невыносимую тоску малышки, которую сегодня «посчастливилось» испытать самому. Син долго молчала, не двигаясь с места, а потом грустно усмехнувшись, все же ответила:
- Тех, кто ушел за черту, невозможно вернуть.
Глава 3
Син
Мне снился папа. Мы стояли на вершине скалы рядом с нашей заставой и смотрели вниз на белые облака, в клубах которых играли лучи утреннего солнца. Небо над нашими головами было чистое, голубое. Меня переполняла радость, и я улыбалась, а глаза нещадно горели от непролитых слез.
Моего храброго, любимого папы больше нет, только в очень редких снах я могла увидеть его, почувствовать. Я перевела взгляд с облаков на отца. Он был точно таким, каким я его запомнила: высоким, широкоплечим. Прямая осанка и уверенный, проницательный взор говорили о его несгибаемом характере. Он также повернул голову и посмотрел на меня, его глаза светились добротой и любовью.
- Чего ты так испугалось на полигоне, дочка? Я же всегда с тобой! – услышала я родной голос.
- Папа, я так по тебе скучаю! – еле справившись с комком в горле, просипела я и сделала шаг, чтобы обнять отца.