Юсуф снова вынул кошелек Исаака из-под туники. Он вытащил оттуда две монеты и протянул их Бартоломео.
— Мой хозяин попросил, чтобы я возместил траты тем, кто помог его маленькому племяннику. Он очень благодарен. Скажите Фелипе, что ему также заплатят.
Хлеб, лежащий прямо под носом, напомнил Юсуфу, что он голоден, и он свернул в сторону дома Ребекки. По ее кухне разносился восхитительный аромат специй, чеснока и мяса, и Юсуф очень надеялся, что ему тоже немного достанется. Он побежал, легко и быстро, свернул за угол и натолкнулся на хорошо одетого, коренастого, краснолицего человека, который сильно схватил его за руку, не пуская дальше.
— Я искал тебя, мальчик, — сказал он, улыбаясь и сильно сжимая руку. — Я хочу поговорить с тобой. У меня кое-что есть для тебя.
— Что вам нужно от меня? — спросил Юсуф.
— Ничего и очень много, — сказал тот. Ответ, казалось, развеселил его, и он широко улыбнулся. — Ты служишь у Исаака, еврея, не так ли?
Юсуф обдумал, мудро ли будет ответить правду, и не увидел оснований скрывать ее. Все на рынке знали, что Исаак нанял его.
— Да, — ответил он.
— Он хороший хозяин?
Он снова замолк.
— Ну, хватит. На такой простой вопрос может ответить даже язычник. Он хороший хозяин?
— Он достаточно справедлив, — наконец произнес Юсуф. Сдавленная сильной хваткой незнакомца, рука начинала болеть.
Незнакомец подержал монету перед лицом Юсуфа. Тот мигнул. Это была небольшая серебряная монета, огромная сумма с его точки зрения, и подозрения Юсуфа сменились настоящим страхом.
— Скажи мне, мальчик, чей это ребенок, которого он подобрал? Он назвал его племянником. Если мне понравится твой ответ, монета твоя.
— А какой ответ может вам понравиться, господин? — он сказал самым просительным тоном. — Я могу дать любой ответ.
— Правдивый: если ты скажешь мне то, что я хочу услышать, тем лучше. Но я буду знать, если ты солжешь, — сказал он, встряхивая его, — поскольку я знаю больше, чем ты думаешь.
Но Юсуф уже почувствовал знакомую почву под ногами. Он и прежде слышал такие угрозы.
— Ребенок, конечно, никакой не племянник моего хозяина, — намеренно сказал он.
— Даже при том, что он назвал его дядей?
— Они все называют его дядей. Наверняка вы это знаете. Это надоедливый ребенок одной нищенки.
— А почему он так заботится о надоедливом ребенке какой-то нищенки? — Он еще сильнее сжал руку. — Это его ребенок?
— Разве похоже, чтобы этот ребенок был от моего хозяина? Нет, конечно. Мой хозяин однажды просто пожалел его мать. — Он пожал плечами, как будто подобные чувства были за пределами его понимания. — Но она недавно исчезла, и он хочет ее найти. Меня послали, чтобы разнюхать на рынке, собрать новости. Сам я думаю, что она, скорее всего, валяется мертвой в какой-нибудь канаве.
— Точно?
— Я знаю только то, что мне говорят и что я слышу. Но у меня чуткие уши.
— То, что ты рассказал мне, стоит не больше мелкой монетки, если ты не скажешь мне, где найти ребенка. — Он снова покрутил монету перед глазами Юсуфа.
— Увы, — сказал Юсуф, с жадностью глядя на серебряную монету, — я не знаю. Он заплатил какой-то селянке, чтобы избавиться от надоедливого малыша и вернуть его туда, откуда он появился. Ребенок его не интересовал, только его мать.
— Ты лжешь, — резко произнес незнакомец. — Я умею чуять запах лжи. И когда я узнаю то, о чем ты лжешь, тебе не уйти от меня.
— Вы обещали мне монету, — отважно сказал Юсуф. Его сердце колотилось так сильно, что ему казалось, что незнакомец может услышать его стук.
— Катись отсюда, ты, языческая мразь!
Он отпустил руку Юсуфа и занес над ним кулак.
Юсуф бросился в сторону и помчался длинной окольной дорогой к дому Ребекки.
Ребекка положила на стол свежий хлеб и поставила блюдо с душистой говядиной, приготовленной с луком, чесноком, абрикосом и имбирем. Она перевела взгляд с мужа на отца и нахмурилась.
— Расскажи все отцу, Николо, — резко сказала она. — Он должен знать об этом.
Николо с несчастным видом прочистил горло и кивнул.
— Да не было ничего особенного, Ребекка. Все просто сильно набрались. Трезвые, они никогда не сказали бы этого.
— Расскажи ему, Николо, — медленно и решительно повторила его жена. Половник задержался над пустыми тарелками.
— Да, — сказал Исаак. — Если есть что-то, что мне следует знать, пожалуйста, расскажи мне.
Николо перевел взгляд с жены на тестя, затем на блюдо с тушеным мясом и сдался. Он хотел есть, устал и пережил целых два дня настоящего домашнего ада. Он больше не мог этого выдержать и нерешительно начал: