— Тише ты! Все же спят!
«Да к черту их!»
Голос стих — колыбельная кончилась, и я встал как потерянный. Если она прекратит петь, я же ее не найду.
— Святое Древо, — я обратился к мощному стволу Иггдрасиля, — пусть она продолжит петь!
И чудо свершилось — над таможней вновь раздался голос моей горничной, что смогла в свое время отринуть свои предрассудки. Я уже бежал не прячась, и патрули, порой, доставали оружие, увидев меня, но, чаще всего, просто провожали презрительными взглядами.
Новая колыбельная привела меня к крепостной стене — голос доносился явно откуда-то сверху. Нить послушно ушла наверх, ища за что зацепиться.
— Слушай, если ты настаиваешь, то я тебя, конечно, подниму, но… что, если ты ошибаешься?
«Это точно она! Поднимай!»
— Но что ей делать на крепостной стене? Почему она поет для кого-то, а не бежит в твой дом?
«Вот и спросим у нее, когда поднимемся! Поднимай!»
Тело, скрепленное нитью, мягко поднялось наверх, транспортируя меня на темный участок стены. Делина стояла спиной ко мне, распевая колыбельную для нескольких стражников. Ее изумрудные волосы развевались на ветру, словно добавляя очарования в голос.
— Делина… — я вышел на свет. — Я так скучал…
Стражники среагировали молниеносно — быстро достав оружие, они тут же оттеснили девушку в задние ряды. Она же, обернувшись на звук моего голоса, сняла с плеча лук.
— Нет… — прошептал я, глядя на целившуюся в меня эльфийку, ни разу не похожую на мою девушку. Ноги подогнулись, я упал на колени. Отчаяние вновь захлестнуло с головой.
— Кто ты такой? — спросила она меня, целясь из лука. — Как ты сюда попал?
— Я его, кажется, знаю, — сказал один из мечников. — Это тот самый выродок, что тащится вместе с принцессами. Слышишь меня, нет? Тебе здесь делать нечего! Убирайся!
— Да, нечего, — прошептал я. — Простите, я… Можно, она еще споет? Пожалуйста. Я очень прошу.
— Мои песни не для таких, как ты! — зло бросила в меня лучница. — Убирайся!
— Простите, — вновь сказал я. — Я все понял. Я ухожу.
И, уйдя в ту же тень под вышедшим солнцем, спустился вниз. Как я шел обратно, в памяти совершенно не отпечатывалось.
— Прости.
«Ты знал. С самого начала знал, что это не она»
— Прости. Но это твой первый хоть какой-то порыв за последние две недели. Игнорировать его было выше моих сил.
— Ты знал! Знал!! И промолчал!!!
— Да! Потому что тебя требовалось хоть как-то встряхнуть! Что ты мне прикажешь делать, упускать такую возможность?!
— Сказать правду… Что это не она…
Дверь закрылась за мной с тихим щелчком. И он меня словно добил — я начал крушить все вокруг себя. Столы, стулья, вазы, стекла — доставалось всему. Ножницы, словно хлысты, летали по всему дому, уничтожая все, чего коснулись. Я орал во все горло, срывал голос, ждал, когда он снова восстановится, и снова орал. И когда, в конце концов, упал без сил, просто зарыдал.
— Почему? — спрашивал я в воздух. — Почему эта клоака устраивает мне одну гадость за другой? Почему я должен спасать эту помойку?!! Почему?!!
Хотелось устроить второй раунд, но сил уже не было, да и крушить было нечего. Я просто лежал на полу вокруг собственноручно устроенного бедлама и рыдал, в тайне надеясь, что меня никто не слышит.
Интерлюдия 5
— Эти совещания — просто пустая трата времени, — жаловалась Сильфида сестре, сидя в столовой. Есть она не собиралась, перекусив с утра едой из замка.
— Согласна, — согласилась Мариша, доедая третий кусок мяса. — Нам нужно как-то привести сюзерена в чувство, иначе мы так и будем их проводить, пока арраны к нам в дверь не постучатся.
— Слушай, может, домой его отвезти? — спросила лучница. — У нас не получается его расшевелить, но та служанка, она наверняка сможет.
Мысль была настолько простой, что мечница даже перестала жевать.
— Слушай, это ведь действительно может сработать, — кивнула она. — Правда, скакать придется долго.
— Он все равно лежит мертвым грузом. Древо знает, когда он придет в себя самостоятельно, а так — это практически гарантированный вариант. Надо будет спросить повозку. Хотя с ней быстро не поскачешь…
— Я его лучше буду собственноручно к лошади привязывать, — заявила Мар.
— Он же не пленник. Да и не поскачешь так быстро — иначе он весь отбитый как вот это твое мясо приедет. Лучше уж тогда в повозке. Там он, максимум, только тошнотой отделается.
Как именно им транспортировать Максима решить принцессы не успели — в здание вбежал взмыленный посыльный.