— Он спас твою монаршую задницу, если что, — вставила свои пять медяков мечница.
— Святое Древо, Мар, где ты понахваталась этих выражений? — скривился Латрей.
— И что? Это его долг перед нами, как перед высшей расой по сравнению с людьми.
— Чушь! — возразила старшая принцесса. — Он не из Уршалы, о чем тебе прекрасно известно! И он ничего нам не был должен!
— И что? Он все равно остается всего лишь человеком.
Мариша встала.
— Ладно, ладно! Не «всего лишь»! Но записывать в хроники правду нельзя! Нельзя показывать свою слабость, дескать, наш военный потенциал хуже, чем у каких-то людей! Как мы будем выглядеть в глазах остальных?
— Как раса, умеющая признавать свои ошибки!
— Да кому это интересно? Одно дело наш престиж здесь, внутри мира, но междумировая площадка — совсем другое дело. Мы не имеем права там уступать.
— Если правда вскроется — а она вскроется, Милли, уж можешь мне поверить, — мы потеряем гораздо больше, — возразил Латрей. — Сиюминутная выгода не покроет всех издержек в будущем. В хрониках будет записаны реальные факты. Сильфи, Мар, если вас не затруднит…
— Не затруднит, — Сильфида кивнула. — Я обещала ему, что о его подвиге узнает каждый.
— Я не согласен! Это глупо! — возразил принц.
— К счастью, твое согласие и не требуется… братик, — издевательски улыбнулась Мариша.
В королевском дворе было множество разнообразных красивых вещей — от фигурно постриженных кустов и живой изгороди до статуй и фонтанов. Именно один из них, находящийся несколько в стороне, облюбовала Мариша, с невыразимой тоской наблюдающей за бегущей водой. Несмотря на праздник в честь победы над Разрушителями, устроенный после похорон, на ней было надето не слишком выразительное серое платье.
— Понимаю твои чувства, — Сильфида, как и положено лучнице, подкралась к сестре практически неслышимо, сев на бортик.
— Это не наш праздник, — тихо прошептала Мар. — Не наш и нашим никогда не станет. Все это — заслуга сюзерена.
Девушка, не отрываясь от фонтана, обвела рукой пространство вокруг.
— Я знаю, но… им не объяснишь, что своими жизнями они обязаны в первую очередь совсем не нам. Эльфы вряд ли примут, что целую расу арранов победили не хваленые эльфы, а всего лишь один человек.
— Лучший из людей, — прошептала Мариша. — Лучше, чем все они, вместе взятые. Святое Древо, да они даже волоса его не стоят! Что они делали, когда сюзерен практически поселился в Капарии, рискуя не уследить за собой и умереть от истощения? Чем они занимались, когда!..
— Тише, тише, — Сильфи начала утихомиривать заводившуюся сестру, пока та не стала слишком повышать голос.
Некоторое время сестры просто молчали, каждая думая о своем.
— Это же то самое платье, да? — нарушила тишину старшая принцесса.
— Да, — кивнула девушка. — То самое, которое ему так понравилось. Сильфи… что мы сделали не так?
— Я не знаю… — Сильфида приложила руку к груди, сжав в пальцах свой кулон.
— Почему мы живы, а он нет, Сильфи? Почему мой сюзерен мертв, а я, поклявшаяся ему, стою здесь? Почему он не дал мне уничтожить Капарию, чтобы я могла отвести от него гнев Древа? Он же знал, что делает, знал! Он сам сказал! Он знал, к чему это приведет, почему он не дал мне исполнить свой долг? Почему он это сделал, почему?
— Мар, ты задаешь этот вопрос эльфийке, которая отняла его жизнь.
И Мариша, пребывающая в уже яростном состоянии, внезапно сдулась, вновь вернувшись к созерцанию фонтана. На поверхность воды упало несколько слез.
— Почему ты это сделала, сестренка…
Но ей уже никто не ответил. Сильфида, разрываемая внутренней болью от собственных чувств и совершенного поступка, отошла, оставив Мар в одиночестве у фонтана. Простить себе убийство Максима у нее не получалось.
Таможня стремительно отстраивалась. Зеленый камень из-за нехватки чередовался с белым, но подъехавшей девушке было все равно. Она столько раз порывалась сюда ехать… и если бы хоть раз ослушалась короля, то та встреча в гномьем поместье не стала бы последней.
— Прости меня… — в очередной раз прошептала Делина, коря себя за излишнюю послушаемость.
Сейчас мало бы кто узнал в ней ту служанку из королевской свиты — плотный зеленый костюм, оружие на поясе, холодный взгляд красных глаз… Потеря любимого человека словно что-то убило в ней, превращая в совершенно другую эльфийку.
— Цель визита? — спросил ее чиновник за воротами, заполняя какие-то бумаги.
— Покинуть Маллореан, — ровным голосом ответила девушка.