Удача сопутствовала приятелям. Кельнер, знавший Смирнитского в лицо и по имени-отчеству, сообщил, что «Герман Густавович ноне здесь». Эйлера они нашли одиноко сидящим в дальнем конце общего зала. Положив ногу на ногу, он сидел боком к столу и, казалось, дремал. Перед ним дымилась чашка ароматного кофе и лежала раскрытая «Торгово-промышленная газета».
— Поспешим, он, кажется, уже покончил с обедом, — поторопил Шумилова Пётр Семёнович.
Они подошли, поздоровались. Смирнитский представил своего приятеля:
— Алексей Иванович Шумилов, сотрудник «Общества взаимного поземельного кредита».
— Присаживайтесь за мой столик, господа, — предложил Эйлер, пожимая руки и убирая со стола газету.
— Что-то вы невеселы, Герман Густавович, — заметил Смирнитский. — Всё ли в порядке?
— Да вот прикупил сегодня «Санкт-Петербургского международного банка» на семьсот пятьдесят тыщ, теперь сижу, думаю, скажут ли за это мне спасибо? — пробормотал Эйлер. — Банковские акции до сентября лежать будут. Надо было в «железо» вбивать, Путиловский завод брать, у них большой казённый заказ на рельсы на подходе, а это отразится на акциях. До сентября можно было бы хорошую маржу поймать.
— Не переживайте, — бодро отозвался Смирнитский. — «Путиловец» перекуплен, а возможный заказ под Сибирь уже заложен в цену. И вообще неизвестно, успеют ли они до сентября получить заказ. Так что, по моему мнению, вы правильно поступили, вложившись в банк. Вам ли не знать, что у нас банки всегда в авангарде роста!
— Ваши слова, да Богу в уши, — вздохнул Эйлер.
Они поговорили ещё немного о сегодняших торгах. Смирнитский расспросил, кто и почём выставлял акции «Санкт-Петербургского международного банка» на продажу, Эйлер, отвечая, заметно приободрился. Шумилов в беседу биржевиков не вмешивался, читал меню, полистал винную карту ресторана аж на сорока страницах. Цены были приличные, почитай, в Ростов можно было дешевле прокатиться.
Эйлер, для того, наверное, чтобы вовлечь Шумилова в беседу, неожиданно к нему обратился:
— Ну-с, а вы, Алексей Иванович, какой бы дали совет относительно покупки акций «Международного банка» на период до сентября?
Видимо, он принял Шумилова за человека, знающего толк в биржевой игре.
— В римском праве была замечательная норма: nemo e consilio obligatur — советчик не несёт ответственности за совет. Поэтому, мне кажется, спрашивать советы бесполезное дело, всё равно отвечать придётся лицу, принимающему решение.
— Алексей Иванович юрист, — засмеялся Смирнитский. — Он знает, как ответить, даже не зная ответа.
Рядом со столом бесшумно возник официант и застыл в ожидании заказа.
— Господа, настоятельно рекомендую: сегодня рассольник с почками отменный и шницель телячий по-венски — просто пальчики оближешь, — не удержался Эйлер, большой поклонник здешнего повара.
Сделав заказ, Смирнитский взял быка за рога:
— Мы ведь по вашу душу, Герман Густавович. Нужна ваша консультация.
— Да я сразу понял, что вы здесь неспроста. Вы ведь обычно в «Стрелке» обедаете, Пётр Семёно-
вич? Так что за дело?
— Видите ли, Герман Густавович, — начал Шумилов, — я действую по поручению моего клиента, весьма крупного, состоятельного землевладельца, который захотел вложить деньги в «Волжско-Уральскую
пароходную компанию». Вам известна эта компания?
— Да, очень хорошо знаю и компанию, и владельцев. Они имеют дело с нашим банком. Солидные клиенты, — с достоинством изрёк Эйлер.
Неслышно сновали вышколенные официанты. Незаметно, как бы сами собой, появились столовые приборы, изящный хрусталь, коньячный графинчик. Фердинанд Третий большое внимание уделял