Видный российский исследователь Нового Завета С.В. Лёзов (заметим, скептически относящийся к гностической традиции, что для нас особенно важно) в своем докладе “О непроисхождении христианства из иудаизма”, прочитанном им на философском факультете СПбГУ зимой 2000 года (и который я тогда с удовольствием послушал и задал его автору пару вопросов) говорил: “Согласно преобладающему в науке допущению, до 70 г. “христианское движение” было сектантским направлением внутри иудаизма. Но как раз это не вполне подтверждается документами… Вместо привычной модели, предполагающей постепенное и непрерывное (“некатастрофическое”) развитие от палестинской еврейской группы сторонников Иисуса в первое тысячелетие после его гибели - через промежуточные этапы - к judenfrei церкви язычников в конце первого - первой половине второго вв., к церкви “кафолических посланий” НЗ, Игнатия Антиохийского, Юстина Мученика и др., я бы предложил модель, в центре которой - представление о разрыве постепенности, “непроисхождение”. (См. также его книгу “История и герменевтика Нового Завета”, М., 1996.)
Касаясь вышеупомянутой традиционной, точнее, так или иначе детерминированной конфессионально (и атеизм здесь - не исключение) науки, отметим, что она опирается на те представления о формировании синоптической новозаветной традиции, согласно которым Евангелия от Марка, Матфея и Луки “произошли” из общего для них протографа, таким образом, эти три Евангелия - три версии одного текста, и первично здесь Евангелие от Марка (якобы созданное в 80-е гг. первого столетия), тогда как Матфей и Лука созданы на основе Марка и так называемого “источника Q”, напоминающего гностическое Евангелие от Фомы. Однако, опираясь, в частности, на исследования американца Чарльза Уайта (“История христианской религии до двухсотого года”, 1900, русские фрагменты опубликованы на вышеупомянутой “Страничке о гностицизме”) и на работу Джона Нокса “Маркион и Новый Завет” (1942), мы можем утверждать, что первым из новозаветных Евангелий было как раз Евангелие от Луки, представляющее собой более пространную версию сохраненного Маркионом изначального Евангелия Господа. Два прочих синоптических Евангелия, как и Деяния Апостолов, где на основе фантазий Иринея и ему подобных была, в том числе, выведена своего рода карикатура на Иисуса - Симон Маг - были написаны уже “по следам Луки”, который, как и Марк и “Матфей”, скорее всего, никогда не существовали как реальные личности, и эти Евангелия, таким образом, были написаны “группой товарищей”. Не забудем, что согласно сохранившимся отзывам о древнехристианском “Евангелии от Матфия” оно не имело почти ничего общего с современным “Матфеем”. Все три Евангелия были созданы, таким образом, не ранее второй половины второго века, а вовсе не в “восьмидесятом году нашей эры и в последующие годы”.
Несколько больше повезло новозаветному “корпусу Иоанна” в целом и Евангелию от Иоанна в частности. Эти тексты в значительно меньшей степени подверглись редакторской правке, и потому даже невооруженным глазом видна их, в общем и в целом, “гностическая суть”. Например, интересно начало повествования Иоанна: “В начале было Слово…” и т.п. Здесь уже содержится антитеза библейской космологии в виде Книги Бытия, и апостол-гностик Иоанн (как и в своем Апокрифе Иоанна) как бы говорит своим читателям: “Смотрите, ортодоксальные иудеи даже в области космологии начали объяснение миротворения не с того, с чего надо было начать, т.е. не с нуля (Отца) и не с единички (Логоса), но с девятки (явленный Моисею на земле Яхве), и т.п.
Причина, по которой ортодоксы и прислуживавшие им ересиологи так и не решились как следует исковеркать изначальный текст Евангелия от Иоанна (хотя их “толкователи” немало преуспели в искажении подлинного смысла многих его ключевых фраз, вроде обращенной к иудеям “Ваш отец - диавол”) заключается, видимо, в том, что корпус Иоанна имел куда более широкое хождение в общинах первых христиан, включая римскую и сопоставимые с ней по численности общины (вспомним в этой связи еще раз имеющий к нему самое прямое отношение гностический Апокриф Иоанна), чем послания Павла, написанные хотя и “очень давно”, но конкретным лицам и по “частным” поводам, или чем Евангелие Господа, которое Маркиону специально пришлось копировать и везти в Рим - там не было даже своей копии (т.е., очевидно, что “была раньше”, но ее успели “потерять” задолго до приезда Маркиона). Таким образом, решись в случае с “Корпусом Иоанна” ортодоксы на столь же масштабные, как в случаях с посланиями и синоптическими евангелиями, фальсификации и “редактуру”, это было бы заметно любому христианину и “мог бы выйти большой скандал”.