Ненависть Сусюна к Сога была настолько сильна, что однажды при поднесении ему в дар кабана у него даже вырвалось восклицание: "Когда же я смогу отрезать голову ненавистному мне человеку, так, как я отрезаю голову этому кабану!" Прослышавший про эти слова Умако решил предупредить события и послал во дворец группу китайцев из рода Адзума-но Ая-но Кома, якобы с данью. Эти китайцы и напали на дворец и убили Сусюна (592). После этого на престол под именем Суйко была поставлена (592-629) жена Бидацу, происходившая по материнской линии из рода Сога. Наследным принцем был объявлен принц Умаядо, вошедший в историю под именем Сётоку-тайси. Таким образом, Сога фактически подчинили себе и царский род и с титулом "о-оми" стали во главе общеплеменного союза. В конце концов, они стали присваивать себе и внешние прерогативы царского дома. После смерти Умако его сын Эмиси поставил царем Дзёмэй (629-641), потом после его смерти (641) – его жену – Когёку (642-645). Сын Эмиси – Ирука, подавил попытку одного из принцев царского дома – Ямасиро-оэ поднять мятеж против Сога, убив его в 643 г., и с этого времени Сога даже присваивают себе название "микадо", бывшее тогда по своему значению равным понятию и "царский дворец" и "царь", членам своего дома присваивают титул "мико", равный тогда понятию "принц". Иначе говоря, с 587 года, после битвы у горы Сиги и уничтожения Мононобэ, власть в общеплеменном союзе прочно переходит в руки Сога, занимающих сначала главенствующее положение под титулом "о-оми", а затем, с 643 года – и под титулом "микадо".
Такова картина событий, разыгравшихся в V-VI веке, представленных в изложении Нихонги. Попытаемся рассмотреть весь ход их при свете тех предпосылок, которые были установлены выше.
Первое, что с несомненностью явствует из изложения, это факт междоусобной войны отдельных японских домов, сменивших друг друга на арене истории. Нихонги их перечисляет в такой последовательности: Кацураги (до 456 г.), Хэгури (до 498 г.), Отомо (до 539 г.), Мононобэ (до 587 г.) и Сога (до 645 г.). Главы этих домов выступают при этом то как "о-оми", то как "о-мурадзи". Необходимо поэтому несколько остановиться на значении этих названий.
"О-мурадзи" – буквально – "Великий Мурадзи", является главою всех "мурадзи"; совершенно также "О-оми", "Великий Оми", был главою всех "оми". Кто такие эти мурадзи и оми?
Согласно обычной версии это – две группы родов, занимавших еще в глубокой древности главенствующее положение среди японского племени. Мурадзи восходят по этой версии частично к тем родам, которые еще до этого обитали в Ямато, а также к тем, которые издавна жили в Идзумо. Они считаются восходящими родами, восходящими к тому же родоначальнику, что и царский род, т.е. к богине Аматэрасу.
В связи с численным увеличением японских родов и их распадом на "малые роды", образовалось понятие "большого рода", иначе говоря, старшей ветви. Главы этой старшей ветви, занимавшие положение глав всего рода в целом, и стали называться "Великими Мурадзи" или "Великими Оми". В дальнейшем, в связи с объединением родов в один общеплеменной союз, естественно получилось, что главы этих могущественных родов или даже группы родов заняли первые места в этом союзе и те наименования, которые они носили как главы своих родов, получили теперь общеплеменное значение, т.е. превратились в обозначение носителей каких-то общеплеменных функций, иначе говоря – в некое подобие должностных обозначений. Вместе с тем в связи с развитием системы "кабанэ", т.е. сословных обозначений, эти звания приобрели оттенок близкий к понятию титула. Как видно из хроник, звание "О-оми" было в руках дома Хэгури, затем Сога; звание "о-мурадзи" – в руках Отомо и Мононобэ. Благодаря этому период V-VI в., когда происходила борьба этих домов, часто даже и называют "периодом о-оми и о-мурадзи".
Присмотримся теперь ко всем этим "домам" несколько ближе. Очень часто японские историки говорят о том, что роды Отомо и Мононобэ "ведали военным делом" в "государстве царей Ямато"; род же Сога будто бы "ведал гражданским управлением". В самом деле, нет никаких сомнений, что роды Отомо и Мононобэ имели какое-то отношение к военному делу. Что это значит? Это значит, что этими именами назывались дружины, находившиеся в распоряжении царей Ямато. Еще в сказании о Дзимму упоминается, что этот царь, организуя после завоевания Ямато основанное им "государство", поручил трем родам из пришедших вместе с ним – роду Мити-но оми и О-кумэ "охранять ворота своего дворца", а роду Умаси-модэ – нести внутреннюю стражу. Род Отомо по традиционной генеалогии – восходит именно к Мити-но оми, причем с ним вместе слился и род О-кумэ; род же Мононобэ восходит к Умаси-мадэ. Таким образом, два главнейших дома из числа тех, кто действовал в изложенной "борьбе домов", оказываются просто дружинами царей. Из кого состояли эти дружины? Один из авторитетных историков Японии и при этом из числа самых лояльных к официальной исторической традиции – проф. Кита доказывает, что "Отомо, Мононобэ, Саэги и им подобные дружинники брались из числа презираемых инородческих племен. Так, например, общеизвестно, что Саэги-бэ составлялись из Эбису, Кумэ-бэ из Хаято, Отомо-бэ, управлявшие Кумэ-бэ, в своей большей части, подобно Кумэ-бэ, происходили из Хаято. И в дальнейшем в большинстве случаев дружины формировались из Эбису…" (см. статью проф. Кита в журнале "Рэкиси тири", за март 15 г. Тайсё).
Итак, эти "дома" – не более чем дружины, сформированные царями Ямато, да при этом еще из инородцев – Эбису и Хаято. Чем это объясняется? По мнению Кита, тем, что "варвары, живущие на окраинах, по своей природе храбры как леопарды, и очень подходящи для того, чтобы быть военными". Может быть, древние Эбису и Хаято и действительно были "храбры как леопарды", но важнее то, что существование таких дружин знаменует появление отрядов, составленных из рабов. Иного положения в союзе родов Ямато инородцы никогда не занимали. Кроме того, на то, что это были рабы – и притом обычного для того времени типа – указывает и само их обозначение: они все обозначались словом "бэ" – Кумэ-бэ, Саэги-бэ, Отомо-бэ, Моно-но-бэ. Иначе говоря, все это были разные группы томобэ, а их вожди, игравшие столь большую роль в событиях V-VI в., присвоившие себе звания "великих оми", "великих мурадзи" – томо-но мияцуко, предводители рабов.
Н.И. КОНРАД: ЛЕКЦИИ ПО ИСТОРИИ ЯПОНИИ (30)
Кто такие были Сога? По обычной генеалогии они составляют одну из ветвей рода "канцлера царицы Дзинго" – Такэноути-но сукунэ. Вместе с тем, как это явствует из хроник и как это единогласно подчеркивают все современные историки, своим возвышением Сога обязаны тому, что при Юряку они стали заведывать "тремя царскими сокровищницами" и сохранили это свое положением и в дальнейшем – до самого своего падения (в 645 г.).
Каким образом появились эти "царские сокровищницы" и чем они наполнены? Ответ на этот вопрос уже дан в предыдущем изложении. Из Кореи и из Китая с давних пор, а в особенности – в V-VI в., в Японию переходили группы – иногда очень многочисленные – переселенцев. Они приносили на свою новую родину новые земледельческие орудия – железную мотыгу и лопату, знание устройства более совершенных оросительных сооружений, т.е. знание более высокой земледельческой техники; они принесли с собой шелководство, высоко развитое ткацкое искусство, гончарное, оружие и вместе с ним искусство его изготовлять. Эти иноземцы, как было описано выше, в большинстве случаев становились на положение томобэ и какибэ, т.е. рабов, находящихся в распоряжении родовой знати, прежде всего – царского дома. Благодаря им в распоряжение царей стала поступать обильная и всевозможная дань. Из Нихонги мы узнаем, что род Хата, собранный Юряку в одном месте, поставлял вместе с родом Вани такое количество предметов, что для хранения их при Ритю пришлось построить целую "внутреннюю сокровищницу". Далее, корейские походы давали также иногда довольно большую добычу; вообще обмен, который велся с корейскими княжествами под видом "дани", также давал немало имущества. О размерах этой дани можно судить по описанию похода Дзинго, когда с Кореи будто бы было взято "восемьдесят кораблей с данью"; при Нинтоку же из Силла будто бы поступило однажды 1464 штуки одной шелковой ткани. Увеличение числа томобэ, а, следовательно, и поступлений от них, а также начавшееся поступление налогов и податей от свободного населения, заставили при Юряку выстроить в дополнение к "священной сокровищнице" и "внутренней сокровищнице" выстроить еще "большую сокровищницу".