небытие, может быть только мнение, а не знание.
Платоновское учение о сотворении мира сводится к следующему. Существует
Демиург, бог-ремесленник, который, взирая на имеющийся перед ним вечный
образец, творит мир. Кто такой Демиург и что такое вечный образец? Об этом
Платон говорит, что «первообраз был вечным: ведь космос – прекраснейшая из
возникших вещей, а его демиург – наилучшая из причин. Возникши таким, космос
был создан по тождественному и неизменному [образцу], постижимому с помощью
рассудка и разума» (Тимей 29a). Таким образом, по всей вероятности, вечный
образец – это мир идей. Главная причина, по которой Демиург творит мир, это его
благость, и «пожелавши, чтобы все было хорошо и чтобы ничто по возможности не
было дурно, бог позаботился обо всех видимых вещах, которые пребывали не в
покое, но в нестройном и беспорядочном движении; он привел их из беспорядка в
порядок, полагая, что второе, безусловно, лучше первого» (Тимей 30a). Отсюда
можно сделать важный вывод: демиург – это скорее не творец, а созидатель мира,
57
ибо прежде созидания мира существует извечно мир идей (образец, на который
Демиург взирает) и хаотичная беспорядочная материя, из которой и творится мир.
Бог как высшее благо не может произвести ничего несовершенного. Но «ни
одно творение, лишенное ума, не может быть прекраснее такого, которое наделено
умом, если сравнивать то и другое как целое; а ум отдельно от души ни в ком
обитать не может» (Тимей 30b). Поэтому вначале Демиург творит мировую душу.
Мировая душа, по Платону, существует, ибо мир совершенен, а совершенство
невозможно без существования в каком-нибудь душевном начале. В мире все
развертывается согласно некоторой цели, а цель может иметь только то, что имеет
душу. Мир движется, а двигаться материя сама по себе не может, поэтому это еще
раз говорит, что в мире есть мировая душа. Душу мира Демиург творит следующим
образом: «из той сущности, которая неделима и вечно тождественна, и той, которая
претерпевает разделение в телах, он создал путем смешения третий, средний вид
сущности, причастный природе тождественного и природе иного, и подобным же
образом поставил его между тем, что неделимо, и тем, что претерпевает разделение
в телах. Затем, взяв эти три [начала], он слил их все в единую идею, силой
принудив не поддающуюся смешению природу иного к сопряжению с
тождественным» (Тимей 35a). Таким образом, природа души содержит в себе как
идеальное, т.е. вечное и неизменное, так и материальное начала. Наличие
материального начала в душе не должно вводить нас в заблуждение, ведь, по
Платону, главным свойством материи является ее текучесть, непостоянство,
изменчивость, а отнюдь не способность чувственного восприятия. Поскольку душа,
с одной стороны, содержит в себе ум, то она должна быть причастна неизменному;
поскольку же душа изменчива, то в ней должно быть и начало изменчивости, т.е.
материя.
Сотворив мировую душу, Бог творит чувственный мир из четырех элементов.
Он берет огонь, чтобы этот мир был видимым, землю, чтобы мир был осязаемым,
воду и воздух, чтобы они связывали этот мир. Из этих составных частей родилось
тело космоса, причем бог использовал все элементы: весь огонь, всю землю, воду и
воздух, чтобы космос был целостным, совершенным и потому единственным
существом. Затем Демиург помещает телесный космос внутри души – и возник
вечнодвижущийся живой мир, для которого творится «движущееся подобие
вечности» (Тимей 37d), т.е. время. Но, не содержа в себе живых существ, мир не
совсем соответствует вечносущей природе. Поэтому бог творит четыре вида живых
существ: богов, пернатых, водных и сухопутных животных. Из остатков мировой
души творятся души людей, числом равные количеству звезд.
Особо Платон останавливается на структуре первоэлементов-стихий, из
которой состоит тело мира. Они не являются просто некими чувственными
элементами; атомы каждой из этих стихий являются геометрическими фигурами:
атомы земли — гексаэдры, огня — тетраэдры, воздуха — октаэдры и воды —
икосаэдры. Это кажется парадоксальным, так как геометрические фигуры в своей
идеальной сущности не существуют, они существуют лишь как абстракция нашего
ума. И тем не менее Платон настаивает на том, что все наше материальное бытие