«Метафизики», можно увидеть, как сам Аристотель колеблется в этом вопросе.
Иногда он отходит от этого положения и говорит, что сущностью вещи является
сама индивидуальная вещь: «Сама отдельная вещь и суть ее бытия есть одно и то
же не привходящим образом, и это ясно еще потому, что знать отдельную вещь –
значит, знать суть ее бытия, так что и из рассмотрения отдельных случаев следует с
необходимостью, что обе они нечто одно» (Мет. 7, 6). Действительно, если, по
Аристотелю, нет никакого мира идей, а существует только материальный мир, то
сделать другой вывод довольно трудно.
Что такое для Аристотеля вид, форма или сущность вещи? Форма – это не
очертания конкретного предмета, а то, что придает видовое своеобразие вещам.
Форма есть именно то, что мы можем сформулировать в определении данной
вещи. Аристотель указывает в «Метафизике», что «сути бытия нет у того, что не
есть вид рода» (Мет. 7, 4), т.е. у того, чему мы не можем дать родо-видовое
определение. Следовательно, сущностью вещи является то, что формулируется в
определении.
Скажем, когда мы говорим, что стол есть вид мебели, предназначенной для
выполнения определенных нужд (еды, письма и т.д.), то мы тем самым указываем
некоторое родо-видовое определение стола. Мы указываем, что стол принадлежит
к некоторому роду — мебели, но и имеет некоторое отличие от других видов этого
рода — шкафов, стульев и т.п. Этот пример может помочь понять, почему именно
вид Аристотель считает сущностью вещи, а не род или субстрат. «Мебель вообще»
нельзя представить неким чувственном образом. Субстрат, т.е. материю (в данном
случае древесину), лишенную какой-либо формы - тоже. А вот стол (шкаф, стул и
т.п.) – представить как конкретно существующий предмет и описать (т.е. познать и
определить) вполне возможно.
В работе "Категории" Аристотель несколько иначе подходит к этому вопросу
и, по всей видимости пытаясь преодолеть колебания относительно понимания
сущности в «Метафизике», различает сущности первичную и вторичную.
Первичная, или первая, сущность - это единичная вещь, вторичная, или вторая,
сущность – это вид, форма вещи: «Сущность, называемая так в самом основном,
первичном и безусловном смысле, - это та, которая не говорится ни о каком
подлежащем и не находится ни в каком подлежащем, как, например, отдельный
человек или отдельная лошадь. А вторыми сущностями называются те, к которым
как к видам принадлежат сущности, называемые так в первичном смысле, - и эти
виды, и их роды; например, отдельный человек принадлежит к виду "человек", а
род для этого вида - "живое существо". Поэтому о них говорят как о вторых
сущностях, например "человек" и "живое существо"» (Катег. 5).
Поскольку мыслит форму разум, то разум оказывается формой форм. Разум
есть некоторая форма, которая вмещает в себя формы познанных вещей. Поэтому
разум есть форма форм.
Таким образом, можно очередной раз увидеть, как у Аристотеля тесно
связываются его онтология, гносеология и логика. Оказывается, что сущность вещи
можно познать, дав определение этой вещи. С этой точки зрения можно по-новому
понять смысл того деяния, которое совершил Адам, когда давал имена всем зверям,
которых к нему привел Бог (Быт. 2, 19). На языке аристотелевской философии это
выглядит следующим образом: Адам обладал сущностным видением каждого
предмета, видел сущность его и мог дать его определение, которое отражено в его
имени, понятии.
Относительно материальной причины Аристотель гораздо больше согласен
67
с Платоном и лишь уточняет и развивает его положения. Материальная причина,
как сказано в «Метафизике», есть «то, из чего состоят все вещи, из чего как первого
они возникают и во что как в последнее они, погибая, превращаются» (Мет. 1, 3).
Поэтому материальная причина может рассматриваться в разных аспектах.
Аристотель приводит в качестве примера статую. Форма статуи есть тот замысел,
который был в уме скульптора до того, как эта статуя появилась на свет, а материя
есть та медь, из которой эта статуя была изготовлена: «Под материей же я разумею,
например, медь; под формой - очертание - образ (sc)hma t)hq \id)eaq); под тем,
что состоит из обоих, - изваяние как целое» (Мет. 7, 3). Понятно, что если мы
будем рассматривать медь как некий слиток, из которого была изготовлена статуя,