– Но не случилось, – после паузы закончил он свои рассуждения.
– Ты помнишь дядю?
– Да, немного, он был очень весёлый и добрый. И рядом с Весалик они хорошо смотрелись, красивой могли бы быть парой.
Больше они к этому разговору не возвращались. У них находились другие темы для обсуждений. Сигрус выспрашивал о том, как живут чорлы, оказывается он понятия об это не имел. Сам же рассказывал Лелёке о том, как пришёл на службу, как удалось добиться успеха. Выяснилось, что мужчина старше, чем она думала вначале. Сначала Лелёка думала, что он её ровесник, может чуть старше, на год – два. Оказалось, что разница в возрасте у них была семь лет.
Помниться тогда она вспомнила какой-то земной гороскоп, где говорилось, что семь лет хорошая разница между супругами. Она посмеялась над своими мыслями. Как бы ни нравился ей Сигрус, а он действительно ей нравился, с каждым днём всё больше, но думать о замужестве глупо. Вдруг та же самая сила, что перенесла её с Земли на Элионор вернёт её обратно. Поэтому она тщательно гнала от себя мысли о красавце начальнике и старалась держать дистанцию, не переходя границы дружеского общения.
Сейчас, разглядывая букет прекрасных бледно-розовых с красными прожилками нориноров, она была уверена, что красавец, что принёс его – Сигрус. Тем более, что она как-то сказала, что её любимое число одиннадцать – нориноров было ровно столько. Жаль, что он не дождался её. После её ареста им так и не удалось поговорить. В темнице он так ничего ей и не сказал. Она же не хотела оправдываться, учитывая, что виноватой не была. Теперь, когда недоразумение разрешилось само собой – можно было снова начать дружить.
Вот только эти цветы – не дарят такие цветы просто подругам. И то, как он себя вёл, когда думал, что она умирает, не хотел уходить, оставлять её. С одной стороны Лелёке очень хотелось увидеть Сигруса, с другой – она боялась, что последует объяснение, после которого ей надо будет принять решение: вместе они или же она отвергает его.
Что делать, если Сигрус сообщит ей о своих чувствах, она не знала. Сказать, что он тоже ей очень симпатичен. Но не подразумевается ли тогда, что их отношения должны выйти на другой, новый уровень.
А если она пропадёт завтра. Сможет ли она жить без него на Земле? А ведь придётся. А каково будет ему здесь без неё? Но ещё хуже было то, что надо объяснить, как это так вышло, что она сначала оказалась в тюрьме, как предатель, а потом в покоях королевы. Лелёка не была уверена, что может всё рассказать Сигрусу, пусть он даже и начальник гвардии. Хотелось сначала спросить совета или даже скорее разрешения у Советника.
Несколько дней после визита посетителей, одного из которых она видела, а второй оставил после себя только прекрасные цветы, она размышляла об обоих мужчинах. Бориус интересовал её как сильная личность и первый советник королевы. При этом он явно что-то скрывал. Интриговал, обещая объяснить позже. Раньше тайны мало интересовали девушку. На работе, на Земле, она никогда не собирала сплетни, как прежде в институте, а до этого в школе. Ей это было просто не интересно. Здесь же это не просто передача искажённой информации, а самые настоящие интриги. Да не просто интриги, а ещё и заговоры, и даже риск для жизни есть. Несмотря на то, что это было опасно, было и ужасно интересно, и увлекательно. Она была готова с головой погрузиться в разгадывание тайн вместе с Бориусом Глелой. Однако пока тот велел ей поправляться и ждать.
Второй… При мыслях о нём у неё начинало быстрее биться сердце. Или только так казалось? Хотя нет, определённо она испытывала волнение. И от того, что Сигрус нравился ей, и от того, что скорее всего придётся давать разъяснения. Это тревожило её. Может ли она рассказать Сигрусу о голубой пуле? Она не догадалась спросить об этом у Советника. Верней в тот момент она ещё не знала, что ей предстоит разговор со своим начальником. Не просто так же он принёс ей нориноры. Простым подчинённым таких цветов не дарят.
«Говорить или нет, что она невольно стала пешкой в чужой шпионской игре?» – задавала она себе вопрос. И не могла найти на него ответ. Приводила доводы «За», нельзя же от близкого человека ничего скрывать. С другой стороны, это секрет и не её, а Советника. Хоть тот и сказал, что может доверять начальнику гвардии, и даже доверил ему жизнь королевы, однако кто сказал, что можно рассказывать о шпионах. «Или разведчиках. Если они за нас, то, наверно, их так правильнее называть», – рассуждала Лелёка.
Оказалось, что она переживала зря – говорить ей вовсе не пришлось. Верней, ей не пришлось ничего объяснять.