— Леон, я не вправе запретить тебе общаться с теми, с кем ты считаешь нужным. Ты уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно выбирать друзей. Но я считаю, что Андрей далеко не лучший выбор. Возможно, тебя привлекла его обеспеченность. Он типичный представитель тех, о ком говорят: из грязи в князи, — обронила Нелли, когда внук, проводив друга, вернулся в квартиру. — Я бы не хотела больше видеть его у нас дома. Поверь моему жизненному опыту, общение с такого рода людьми ни к чему хорошему не приводит. Я не могу обвинить Андрея в чем-нибудь конкретно, но похоже, что он во всем ищет выгоду. В том числе, в друзьях.
Раньше после таких слов Ленька попросту прекратил бы общение с новым знакомым, но в этот раз проявил неожиданную настойчивость.
— Нелли, ты просто его еще совсем не знаешь. На самом деле, Андрей хороший, хоть и кажется колким. Да и какая с нас может быть выгода? Ты не хочешь, чтобы он появлялся у нас, но я все равно буду ходить к нему в гости.
— Лень, я тебя предупредила.
***
На кассетах танцовщики — мужчины и женщины, вытворяли черт знает что. Такого владения собственным телом Ленька еще никогда не видел.
— Это брейк-данс, это хип-хоп, это латинос, — деловито пояснял Эндрю, перематывая пленку то в ускоренном, то в замедленном режиме. — Я смотрю, потом у зеркала повторяю элементы, пока не получится. Есть пара мест в городе, где их по-настоящему преподают, но меня оттуда прогнали.
— За что?
— Да, так подрался я там с одним мудаком неудачно… Одним из главных в той тусовке.
— Из-за чего?
— Из-за девицы одной. Она сначала мне давала, а потом на него переключилась. Не то, чтоб я на нее запал особо, но обидно тогда стало. Я ее до этого полгода на секс уламывал, по кафе водил, цветы дарил, а этого чмыря она как только увидела, так к нему и полезла. А я типа не у дел остался. У них, видите ли, не просто трах, а любовь-морковь.
— А, ты уже… был с девушкой?
— А ты нет что ли?
Ответить Ленька постеснялся, только залился краской.
— Понятно, — процедил Андрей, — я на кухню смотаюсь, сделаю нам по коктейлю, чтоб ты чуть-чуть расслабился, и посмотрим с тобой кое-что. Что ж мне вас всех-то учить всему приходиться.
От принесенной кока-колы со льдом в стакане странновато пахло, и от глотка в желудке стало неожиданно тепло, а потом потеплели и пальцы. Эндрю долго копался в полке с кассетами, достал, наконец, одну из второго ряда. На кассете в отличие от других, вообще не было обложки с картинками и названиями, только фабричная упаковка со смешными разбегающимися в разные стороны красными шариками.
— Забирайся ко мне на кровать с ногами. Так удобнее смотреть будет. Я сейчас к тебе присоединюсь. И еще себе колы подливай.
— А что ты в нее добавил, она как горьковатая немного стала, и в тепло от нее бросает?
— Коньяка немного. Только не говори, что ты маленький, чтобы пить спиртное.
— Нет, я взрослый. Мой отец угощал меня как-то пивом и наливками.
— Это тоже самое, только чуть-чуть покрепче. Ты не возражаешь, если я футболку сниму. Меня тоже в жар бросило.
…На кассете были голые мужчина и женщина. Только у них почти не было волос в подмышках и паху, как у всех, и все хорошо до деталей просматривалась. Тем более, что камера снимала актеров с таких ракурсов, что не увидел бы только слепой. Мужчина ласкал языком и холеными пальцами соски партнерши, которые после его движений затвердевали, а ей это нравилось — она стонала все громче и громче.
Партнеры переместились в постель, и мужчина раздвинул ноги женщины, позволяя камере крупным планом показать её лобок с небольшой полоской волос и свой возбужденный член. Откуда-то появились квадратные кусочки фольги, один из которых партнер разорвал зубами. А женщина теперь сама нетерпеливо поглаживала себя под лобком и извивалась от желания.
Такую детальную и откровенную порнуху Ленька видел впервые в жизни. Она не шла ни в какое сравнение с фильмами по телеку, которые показывали после одиннадцати, а он смотрел иногда втихаря, если Нелли задерживалась на работе. Даже те телевизионные кадры его часто заводили, а сейчас Ленька понимал, что у него стоит так, что скоро дым повалит из ушей. Еще он не заметил, что все то время, пока пялился в экран, Андрей, полулежащий рядом на кровати, не сводил с него напряженного, внимательного взгляда и сжимал через ширинку такой же возбужденный член.
Ленька вздрогнул от прикосновений, когда Эндрю придвинулся к нему вплотную и положил его руку к себе на пах.
— У меня тоже стоит. Я могу помочь тебе, а ты потом мне. Мужской минет ничем не отличается от женского. Я знаю, что говорю.
— Да, но сексом можно заниматься только с… девушками.
— А мы и не собираемся заниматься сексом. Так, просто вместе подрочим, тебе и мне будет приятно. Что в этом плохого?
Наверное, Андрей делал это не в первый раз. Слишком уверенно он стащил с Леньки джинсы вместе с бельем, усадил на край кровати, сам пристраиваясь поудобнее у ног партнера.
— Расслабься и доверься мне. Сейчас тебе будет очень кайфово.
Ленька кончил, испачкав лицо и волосы Андрея спермой. Сердце бешено колотилось, а все тело на секунды стало таким свободным, как будто он лежал на спине в морской воде. Друг отклонился, вытирая с собственных губ слюну и смешанное с ней семя. Рассмеялся.
— Видишь, я же тебе обещал, что все будет отлично. Сейчас я приведу себя в порядок, и ты отблагодаришь меня.
— Да, но я не умею… как ты.
— А что тут уметь-то? Научиться проще пареной репы. Это тебе не гопак танцевать.
***
Выпускные экзамены пролетели быстро. Баллов в театральный вуз даже по народному творчеству Ленька, конечно, не набрал. Зато, чтобы не загреметь в армию, буквально на брюхе прополз на филфак. Каждый парень, особенно на отделении русский язык и литература, ценился в девчачьем царстве на вес золота и потому его взяли на условное «дневное», то есть без стипухи. Вопреки карканьям Андрея, из ансамбля Леньку не выперли, а в восемнадцать лет даже предложили перейти во взрослый. Денег от этого занятия тоже было из раздела «кот наплакал», а времени оно требовало много.