Коба всегда у меня учился. Я замечал. Не только марксизму. В первую очередь борьбе за власть. Я погляжу, неплохо выучился. Когда Ленин рядом, и он понимает, что бороться за главенство в ЦК бесполезно, Сталин становится левее Ленина и проповедует захват власти путём вооружённого восстания здесь и сейчас. Зарабатывая авторитет в массах.
А когда меня нет, он стремится говорить то, что требуется большинству ЦК. Которое довольно текущим положением вещей и побаивается перемен. И в итоге идёт за Кобой. Даже вопреки ему, Ленину.
Что ж. Молодец, Сталин. Научился главному. Пока ты борешься за власть, говори то, что от тебя хотят услышать. Если твоя цель – авторитет в массах, говори то, что хотят слышать массы. Если завоёвываешь лидерство в ЦК – то, чего желает слышать большинство ЦК.
Это ведь только слова. Пока власть не в твоих руках – с тебя никто не спросит за невыполнение обещаний. А когда власть твоя … ну, тут тоже масса путей.
Ладно. Ничего непоправимого не произошло. Будем работать дальше. Моё оружие сейчас, вдали от Питера – перо и бумага. Пишем письма в ЦК, разжёвывая смысл того в моей последней статье, чего эти ослы не смогли уразуметь. А что делать? Другого ЦК у меня нет, и в Разливе я его не создам.
"Слишком часто бывало, что, когда история делает крутой поворот, даже передовые партии более или менее долгое время не могут освоиться с новым положением, повторяют лозунги, бывшие правильными вчера, но потерявшие всякий смысл сегодня, потерявшие смысл внезапно настолько же, насколько внезапен был крутой поворот истории. Нечто подобное может повториться, по-видимому, с лозунгом перехода всей государственной власти к Советам
Лозунг перехода власти к Советам звучал бы теперь как донкихотство или как насмешка. Следует оперировать не старыми, до-июльскими категориями, а новыми: данные Советы нас предали, мелкая буржуазия в лице меньшевиков и эсеров нас предала, а поэтому надо готовить вооруженное восстание не только против Временного правительства, но и против данных Советов в лице Чхеидзе, Церетели, Дана, Чернова.
Но никакого морализирования в политике! Если мелкобуржуазные партии меньшевиков и эсеров осудят своих лидеров и станут на точку зрения пролетарской партии, мы должны быть готовы их поддержать. Для пользы дела пролетариат поддерживает всегда не только колеблющуюся мелкую буржуазию, но и крупную буржуазию.
Один цикл партийно-политической борьбы с 27 февраля по 4 июля закончился, начинается новый цикл, в который входят не старые классы, не старые партии, не старые Советы, а обновленные.
Дорога к власти лежит только через дискредитацию и изоляцию партий меньшевиков и эсеров, а Советы, очищенные от них, будут новой формой государства диктатуры пролетариата", – такие слова звучали при зачитывании ленинского письма для членов ЦК партии большевиков через несколько дней.
19 июля 1917 года.
Председатель Временного Правительства Александр Керенский назначил на пост Верховного Главнокомандующего вместо Алексея Брусилова генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова.
Корнилов был фигурой весьма примечательной. Сейчас если о нём знают, то в большинстве, вероятно, лишь как о главе "Корниловского мятежа", да, возможно, о военачальнике белых в "Ледяном походе".
А ведь жизнь Лавра Георгиевича могла бы послужить сюжетом отдельной книги. Я всё-таки уделю некоторое время описанию биографии этого замечательного человека. Уверяю Вас, Лавр Корнилов того стОит.
Родился в сибирской казачьей семье, в Усть-Каменогорске, в северном Казахстане. С детства отличался трудолюбием и прилежанием в учёбе, что позволило мальчику в тринадцать лет поступить в престижный Сибирский Кадетский Корпус в Омске. Причём поначалу его зачислили лишь "приходящим".
Причиной было то, что, блестяще сдав экзамены почти по всем предметам, он полностью провалился по французскому языку. Не смогла его семья найти репетитора французского в казахской степи!
Однако уже через год новый воспитанник своей настойчивостью и отличными аттестациями добился перевода на "казённый кошт". Его средний балл был 11 из 12 максимально возможных.
Вскоре Лавр стал одним из лучших учеников корпуса. Выпускные экзамены были сданы на "отлично", и он получил право выбора военного училища для дальнейшего обучения. Любовь к математике и особые успехи в этом предмете определили выбор Корнилова в пользу престижного (сюда традиционно стекались наиболее способные кадеты) Михайловского артиллерийского училища в Петербурге, куда он и поступил 29 августа 1889 года.