Ленин, вероятно, почувствовал, что оппозиция Троцкому перешла допустимые пределы и фактически здесь он защищает одного из "выдающихся вождей". Имеется ряд и других свидетельств, позволяющих сделать вывод о далеко не безоблачных отношениях внутри высшего партийного ареопага. Ленин своим весом и авторитетом регулировал эти отношения, не допуская расколов, открытых конфликтов и прямых схваток между членами Политбюро. Но факт остается фактом: Ленин не всегда был открыт и искренен перед Троцким. Былой "небольшевизм" не забывался Лениным, хотя он понимал, что в нынешнем составе высшего партийного органа это для него самый полезный человек.
Ленин не раз выражал искреннее изумление и восхищение военной решительностью Троцкого. Большинство своих оперативных распоряжений на фронте Троцкий в копиях посылал Ленину и Свердлову. На многих этих документах пометки Председателя Совнаркома, свидетельствующие об одобрении жесткого курса в баталиях гражданской войны.
Из телеграммы 26 ноября 1918 года в Балашов, в реввоенсовет армии:
"…Надо железной рукой заставить начальников дивизий и командиров полков перейти в наступление какой угодно ценою точка Если положение не изменится в течение ближайшей недели вынужден буду применить к командному составу девятой армии суровые репрессии точка От реввоенсовета девятой потребую первого декабря точного списка всех частей не выполнивших боевых приказов точка
Троцкий".
Иногда его телеграммы Ленину звучат как категорические требования, которые Ленин, понимая кризисность обстановки, стремился максимально быстро и полно исполнять. В телеграмме Ленину 28 декабря 1918 года говорится, в частности: "Обращаем внимание Совета Обороны на слишком широкое освобождение так называемых незаменимых сотрудников… Тяжелое положение железных дорог объясняется главным образом отсутствием хороших работников, которых заменяют испуганные и растерянные люди, ни с чем не способные справиться. Обращаю внимание Совета Обороны на критическое положение с топливом на дорогах…" Телеграмма похожа на указание высокого начальника нижестоящему органу: "Обращаю внимание Совета Обороны…" Но Ленин не обижался. Он знал, что ключ от победы или поражений на фронтах гражданской войны находился тогда у Троцкого.
Транспорт, в частности, всю гражданскую войну был узким местом. Ленин вполне разделял жесткие предложения Троцкого. Например, в феврале 1920 года Председатель Совнаркома дал членам Совета Обороны следующие инструкции:
"1. Наличный хлебный паек уменьшить для неработающих по транспорту: увеличить для работающих. Пусть погибнут еще тысячи, но страна будет спасена…"
Переписка Ленина и Троцкого весьма характерна своей беспощадной решимостью, которая была присуща этим вождям революции.
По прямому проводу:
"Москва, Кремль, Предсовнаркома Ленину.
…Согласен на поездку Сталина с полномочиями партии и Реввоенсовета Республики для восстановления порядка, очищения комиссарского состава, строгой кары виновных…
Предреввоенсовета Троцкий".
"Москва Наркомздрав, копия Председателю Совета Обороны Ленину.
На фронте нет белья, мыла, бань. Вшивость принимает огромные размеры, что придает брюшному тифу эпидемический характер. Необходимо двинуть на фронт белье, мыло, бани.
Предреввоенсовета Троцкий".
Порой в своих посланиях с фронта Троцкий возражал Ленину.
"Предсовобороны Ленину.
На № 341 отвечаю. Дело сейчас не в настроениях украинских коммунистов, а в снабжении украинской армии, о чем я в свое время телеграфировал из Украины. Ни агитации, ни репрессии не могут сделать боеспособной босую, раздетую, голодную, вшивую армию…"
Как видит читатель, Троцкий вел себя в своих отношениях с Лениным с достоинством, которое обычно присуще людям, знающим себе цену. Революция, ее катаклизмы в форме гражданской войны были родной стихией Троцкого. Здесь он был просто незаменимым для Ленина. Троцкого как соратника Ленина отличала еще одна черта — он не боялся брать на себя историческую ответственность за шаги и действия, которые могли иметь далеко идущие последствия. Достаточно вспомнить, как он поступил в последний день переговоров в Брест-Литовске. Он вышел за рамки ленинских инструкций и, как ему казалось, принял единственно верное решение, поставив на первых порах в тупик и Берлин и Петроград. Стоит привести текст той телеграммы:
"Петроград. Председателю Совнаркома Ленину.
Переговоры закончились. Сегодня после окончательного выяснения неприемлемости австро-германских условий наша делегация заявила, что выходит из империалистической войны, демобилизует свою армию и отказывается подписать аннексионистский договор.