Сталин вообще, по-видимому, в силу особенностей своей восточноазиатской, кавказской, культуры предпочитал, чтобы негативные (и уж тем более жесткие, а часто и жестокие) решения по тому или иному человеку или ситуации формулировал не он сам напрямую, а кто-либо из его близкого окружения. Это окружение должно было (обязано было) догадываться о том, какие мысли на этот момент бродят в голове «хозяина», и высказывать их вслух, а уж Сталин одобрял или не одобрял их вслух. Те же, кто не принимал такую манеру своего поведения возле вождя, долго не жили. Впрочем, и те, кто принимал этот алгоритм, тоже часто заканчивали плохо, о чем свидетельствует судьба личного секретаря Сталина А. Поскребышева, начальника личной охраны вождя Н. Власика, министра госбезопасности В. Абакумова, других.
Так, 23 марта 1950 года министр госбезопасности СССР В.С. Абакумов направляет Сталину письмо, где сообщает, что по «Ленинградскому делу» МТБ СССР «вновь пересмотрело законченные следственные дела и подготовило список на 85 арестованных изменников родины, шпионов и подрывников-диверсантов» и «просит разрешения вынести всем фигурантам обвинительное заключение и применить к ним смертную казнь». Первые 69 поименованных действительно проходили у Абакумова по т. н. «Ленинградскому делу», а вот последние 16 фамилий никакого отношения к «ленинградцам» не имели, это были члены Еврейского антифашистского комитета Соломона Михоэлса (настоящее имя — Шлоймэ Вовси) [1890 — 13.01.1948]. Сталин на списке написал: «разрешить» и направил его по членам Политбюро ЦК. Свою подпись поставил последней [ГАРФ. «Особая папка» И.В. Сталина].
В.С. Абакумов «слил» в одном списке фигурантов, проходящих по абсолютно разным судебным делам, совсем не по своей личной инициативе, а предварительно испросив на это разрешения вождя. Так же, впрочем, было принято решение и по убийству первого января 1948 года в Минске Соломона Михоэлса [См. на этот счет Записку Л.П. Берии в Президиум ЦК КПСС на имя Г.М. Маленкова от 02.04.1953 г. и показания по этой теме В. С. Абакумова, находящегося на этот момент в тюрьме — ГАРФ. «Особая папка» И.В. Сталина].
Надо заметить, что Виктор Семенович Абакумов был человеком очень сложной судьбы. Сын истопника и прачки, получивший образование в четырехклассном городском училище, как в свое время и министр внутренних дел СССР Н.И. Ежов, он внес очень весомый вклад в победу Красной Армии над гитлеровским Вермахтом, возглавив в 1943 году по личному приказу Сталина Главное управление контрразведки РККА-СМЕРШ. Но он же показал себя верным палачом Сталина в деле фальсификации «Ленинградского дела», т. н. «дела врачей» и т. д. Но это поведение не спасло его, в 1951 году «хозяин» приказал арестовать Абакумова, применить к нему пытки во время допросов (а «вы побейте его» сказал он Берии), в результате которых Абакумов был искалечен. Не менее жестоко повел себя в отношении Абакумова и Хрущев, распорядившийся в декабре 1954-го расстрелять бывшего министра госбезопасности СССР.
Анализ доступных на сегодняшний день архивных документов понуждает прийти к выводу, что Сталин в течение всей своей политический жизни испытывал неподдельный страх за судьбу своей власти именно со стороны двух этих этнических общностей и в общем-то и не сильно скрывал это. В личных бумагах вождя сохранилось письмо сестры Ленина Марии Ильиничны, написанное во второй половине 1920-х годов, где она обращает внимание Генсека на то, что Владимир Ильич очень высоко ценил организаторские способности евреев и наставляет Сталина не забывать об этом. Вождь не стал удостаивать Марину Ильиничну ответом, письмо положил в свой архив, но данный ему совет запомнил и в конце своей жизни устроил жесткое кровопускание и русским, и евреям, поскольку сильно опасался спайки между русскими и евреями против себя. В последние годы своей жизни он, по-видимому, посчитал, что в этом ракурсе может наступить критический момент для его личной власти и потому одновременно (в 1948 г.) приказывает Абакумову физически уничтожить Соломона Михоэлса, разгромить Антифашистский еврейский комитет и открыть судебный процесс по т. н. «Ленинградскому делу». Надо заметить, что русским в той ситуации повезло меньше, чем евреям, до массовых казней и репрессий последних не дошло, так как в ночь на 1 марта 1953 года Сталина разбил смертельный инсульт.
Русским «повезло» меньше и в публичном освещении этих двух событий на закате сталинского периода в истории нашей страны: о репрессиях по отношению к евреям и у нас в стране, за рубежом пишут постоянно и много, а о т. н. «Ленинградском деле» — крайне скупо.