Другими словами, «Корюшка» трудилась по закону до полуночи, и в ресторане, видимо, решили просто присвоить большую часть собранных нами семисот рублей.
Предполагался ночной рок-сейшен. Все собрались к одиннадцати, в двенадцать «Корюшка» закрывалась, и ее умелые работники вызвали наряд, дабы укротить разошедшихся клиентов.
«Ресторан закончил работу. Па-прашу!»
У барабанщика «Теста», который никак не мог съехать с хромого пятичетвертного размера, милиционеры конфисковали барабанные палочки.
Академичка закрывалась в 17.00. Студенты, ищущие светских развлечений и задушевных бесед, волей-неволей оказывались на Невском проспекте.
Что ж, пройдемся по ленинградскому проспекту вместе со мной.
Ближайшим местом для знающих толк в общении оказывался кафетерий, находившийся на углу Невского и улицы Гоголя. Там многие годы в роскошном здании работали кассы «Аэрофлота», а до революции располагался Банкирский торговый дом Вавельбергов. Для него в 1912 году по проекту архитектора Перетятковича построили зал в стиле неоренессанс. Действительно, простой ленинградский покупатель авиабилетов под его сводами ощущал себя если не флорентинцем Лоренцо Медичи, так уж как минимум венецианским дожем.
На втором этаже касс имелось уютное кафе, одно время довольно посещаемое место. Напомню тем, кто забыл: мобильная связь развилась только в последние десять – пятнадцать лет. В годы моей молодости днем или ранним вечером созвониться с кем-нибудь было почти невозможно. Приятелей можно было просто встретить, переходя из одного популярного места в другое. Кафе «Аэрофлота» просуществовало буквально до наших дней, потеряв, конечно, культовое значение. В середине нулевых я там случайно оказался, удивился, заказал кофе, который варили в аппарате, похожем на тот самый прежний, венгерского производства. Кофе варил мужчина лет пятидесяти. Он мне по-свойски подмигнул и за кофе денег не взял…
Первокурсники о настоящих ресторанах не помышляли и ходили в кафе. Хотя нынешний популярный краевед Лев Лурье, с которым мы в одно время учились в университете, со стипендии, поговаривали тогда, любил посещать ресторан «Кавказский» и смотреть, как вытанцовывают лезгинку пьяные советские капитаны и майоры. «Кавказский» славился своей кухней. Он занимал этаж дома на углу Невского и бывшей улицы Плеханова. Теперь вместо культового ленинградского ресторана магазин «Стокманн». По крайней мере, находился там еще недавно…
Любили и студенты, и бабушки с внучками, и гости Ленинграда пышечную рядом с театром Эстрады на улице Желябова, нынче Большой Конюшенной. Пышечные в буржуазном Петербурге как вид выжили…
За рестораном «Кавказский» открывался вид на Казанский собор. В молодости я считал себя поэтом и вот что написал лет сорок тому назад:
Действительно, на канале Грибоедова, на траверсе двух памятников, в начале 70-х открыли пивной зал, возле дверей которого вечно толклась очередь.
Лично я против того, чтобы нынешней православной церкви передавали здания и соборы, которыми они когда-то управляли. Переходя в собственность конкретного юридического лица, эта собственность фактически отторгается у населения. Какой прекрасный Музей религии и атеизма работал долгие годы в Казанском соборе. Туда пускали без билетов. Это был целый праздник – всем классом с учительницей приехать в центр с городской окраины. А после музея купить мороженое. И не торопясь возвращаться домой. К самому Казанскому собору можно было всегда подойти вплотную и посидеть на его историческом граните. В садик перед собором публика заходила прямо с проспекта. Перед привычной оградой из цепей, прикованных к столбикам, теперь установили еще один аляповатый заборчик, к фонтану просто так не подойдешь. Да и само здание отгорожено от мирян. В Казанский собор можно зайти лишь с культовыми целями.
Сохранилась в моей памяти занятная история. Она имеет отношение к более позднему периоду, концу 70-х. Но коль уж я вспомнил в программе Казанский собор, то позволю себе некоторый временной скачок.