— Кто скажет?
— Вильбур. Ваш жених.
— Его зовут Джек. Никогда не нападайте на хорошего человека в его отсутствие.
Они медленно шли по песку.
— Конечно, он хороший человек. Но послушайте меня, леди. Брак — это последнее прибежище хилых умов.
— Вы так думаете?
— Я уверен в этом. Должен сказать, что я часто встречал девушек, глаза которых говорили: «Я готова». Но я очень осторожен. «Держись твердо, мой мальчик» — таков мой девиз.
— И вы твердо держитесь?
— Да. И рад этому. Я свободен, я прекрасно провожу время. Когда наступает вечер и на Юнион-сквер зажигаются фонари, я часто слышу фразы: «Где ты, мой дорогой?», «Я иду с тобой...». Вы говорите так?
— Никогда.
— Да, вы относитесь к этому подобно мне. Конечно, миллионы девушек не могут придумать ничего лучшего, как выйти замуж. Но вы... У вас очень интересная работа. Пустыня, горы, каньоны... И вы готовы променять все это на квартиру с газовой плитой!
— Мы ведь можем себе позволить быть женщинами?
— Многие позволили, а каковы они теперь? Я предупреждаю вас: подумайте хорошенько. У вас еще есть время. С замужеством все окончится. Чинить Вильбуру носки...
— Я же вам сказала, что его зовут Джек.
— Это дела не меняет. Он думает только о носках. Мне неприятна мысль, что такая девушка, как вы, свяжется с...
— Не будем об этом говорить,— сказала Паула.
— Я коснулся лишь самой поверхности вопроса,— заметил Иден.
Они сели в машину. Через открытые ворота девушка выехала на дорогу. Вскоре Иден увидел высокий дом, окруженный деревьями.
— Мы едем к доктору Уайткомб,— объявила Паула.— Это удивительный человек. Я хочу, чтобы вы познакомились.
Она ввела его в гостиную, обставленную не гак богато, как у Маддена, но с большим вкусом. Возле окна сидела седая женщина с добрым лицом и приветливым взглядом. Она встала и с улыбкой пошла им навстречу.
— Здравствуйте, молодой человек,— сказала она, пожимая Бобу руку.
— Вы... вы доктор? — пробормотал он.
— Конечно. Но вы во мне не нуждаетесь. Вы здоровы.
— Да.
— Мне пятьдесят лет, но я еще могу поговорить с красивым молодым человеком. Садитесь. Где вы остановились?
— У Маддена.
— Ах, да. Я слышала, что он здесь. Не такой уж хороший сосед этот Мадден. Я давно приглашала его к себе, но он не приходит. В пустыне не следует отчуждаться.
— У вас много друзей,— заметила Паула.
— Почему бы и нет? Что это за жизнь, если люди не помогают друг другу. Я делаю все, что могу, и хотела бы делать еще больше.
В присутствии этой женщины Боб неожиданно почувствовал свою незначительность.
— Пойдемте, я покажу вам свой дом,— пригласила их доктор.— Сейчас этот цветок в пустыне — мой надгробный памятник. А видели бы вы, что здесь было, когда я приехала. Все мое имущество состояло из винтовки и кошки. Первый дом я построила своими руками в восьми километрах от Эльдорадо и каждый день ходила в город пешком.
Она провела их во двор, где стояло несколько маленьких коттеджей. Грустные лица пациентов светились радостью и надеждой при ее приближении.
— Эти больные, слабые, упавшие духом люди приезжают сюда со всех концов страны,— сказала Паула.— И всех она возвращает к новой жизни.
— Ерунда! — воскликнула доктор.— Я только по-дружески отношусь к ним. Это большая и трудная работа.
У одного из коттеджей они увидели Торна, занятого разговором с Шаки Филом Майкдорфом. Даже Майкдорф обменялся с доктором несколькими словами.
В конце визита доктор Уайткомб проводила их до ворот.
— Приходите почаще,— сказал она.— Обещаете?
— Надеюсь,— ответил Боб, задержав на мгновение ее тяжелую шершавую руку.— Вы знаете, я начинаю воспринимать красоту пустыни.
Доктор улыбнулась.
— Пустыня стара и мудра,— сказала она.— Хорошо, что вы замечаете ее красоту. Это не всем доступно. Не забывайте доктора Уайткомб, мой мальчик.
Паула Вендел молча вела машину.
— Я чувствовал себя так, будто много лет знаком с ней,— сказал Боб.
— Она удивительная женщина,— мягко проговорила девушка.— Свет ее окон я увидела в первую ночь по приезде сюда. А разве можно забыть свет ее глаз? Да, великие люди живут не в городах.
Они продолжали путь. Полуденный зной навис над пустыней. Видневшиеся вдалеке горы окутались легкой дымкой. Мысли Боба вернулись к волновавшей его проблеме.
— Вы ни разу не спросили меня, зачем я сюда приехал,— сказал он девушке.
— Да, но я чувствовала, что рано или поздно вы поймете, что мы друзья, и сами скажете мне.
— Я хотел это сделать, но не мог. Однако давайте вернемся к той ночи, когда вы приезжали к Маддену. Вы почувствовали, будто там что-то неладно?
— Да.
— Могу сказать вам, что вы во многом правы.
Она бросила на него быстрый взгляд.
— И моя задача разузнать, что именно там произошло. Помните старого золотоискателя? Могли бы вы узнать его при , встрече?
— Конечно.
— Ну, а если увидите, то сообщите мне? Если вы не станете расспрашивать...
— Не стану. Но старик мог уйти в Аризону. Когда я видела его в последний раз, он шел очень быстро.
— И все же я хочу найти его,— сказал Боб.— Я доверяю вам и охотно объяснил бы все, но это не только мой секрет.
— Я понимаю и не хочу ничего знать.
— С каждой минутой вы все больше восхищаете меня.
Машина остановилась возле ранчо Маддена. Боб посмотрел в глаза девушке и, уловив в ее взгляде какое-то сходство с доктором Уайткомб, улыбнулся.
— Знаете,— сказал он,— могу признаться, что я стал чувствовать симпатию к Вильбуру. Полагаю, он спасет меня.
— О чем вы говорите?
— Вы не поняли? Думается мне, что я стою перед самым большим соблазном в жизни. Но теперь я не боюсь. Хороший человек Вильбур спасет меня. Передайте ему мой привет, когда будете писать.
— Не беспокойтесь,— ответила девушка.— Даже если не будет Вильбура, ваша свобода не подвергнется опасности.
— Я не беспокоюсь,— заметил Иден.— Вы не против, если я сегодня повидаю вас в городе?
— Боюсь, вы меня не застанете.
Девушка уехала.
В четыре часа Боб попросил у Маддена маленькую машину для поездки в Эльдорадо. В городе было тихо и безлюдно. В разгар жары жители избегали ходить по улице. Иден оставил машину у отеля и направился в редакцию. Холли встал, приветствуя его.
— Хелло,— сказал он.— Я ждал вас. Вам пришла телеграмма.
Иден взял телеграмму и торопливо вскрыл ее. Телеграмма была от отца.
«Не понимаю, что все это значит, и очень обеспокоен. Пока следую вашим инструкциям. Полностью доверяю вам обоим, но должен напомнить, что продажа должна состояться. Салли Джордан волнуется, а Виктор грозится приехать к вам. Держите меня в курсе дела».
— М-да,— сказал Иден.— Это будет прекрасно.
— Что будет прекрасно?
— Виктор грозится приехать сюда. Это сын владелицы ожерелья. Если он приедет, вся наша работа полетит к черту.
— Что нового? — спросил Холли.
— Кое-что есть,— ответил Боб.— Начну с трагедии. Я проиграл сорок семь долларов.
Он рассказал о карточной игре.
— Кроме того, мистер Торн зарыл пустые консервные банки и вместе с ними банку из-под мышьяка. Затем Чарли нашел пропавший пистолет в комнате Торна. В нем не хватает двух патронов.
Холли свистнул.
— Вот как? Я полагаю, ваш друг Чан припрет Торна к стене.
— Возможно,— согласился Иден.— Хотя до этого далеко. Нельзя обвинить человека в убийстве, пока не найден труп.
— Ну, Чан разыщет.
Боб пожал плечами.
— Он сделает все, что сможет, и все выяснит. Что слышно о вашем интервью?
— Завтра его опубликуют в Нью-Йорке.
Усталые глаза Холли сверкнули.
— Когда вы вошли, я обдумывал одну идею.
Он похлопал по папке, лежащей на столе.
— Это когда-то я писал в «Сан»,— объяснил он.— Неплохо, когда есть о чем вспомнить.
Боб взял папку и с интересом разглядывал газетные вырезки и отпечатанные на машинке страницы.
— Я сам подумываю о работе в газете,— сказал Боб.