– Я сейчас, огонь под супом уберу и поболтаем! – крикнула она.
Ленка не решилась пройти в дом. Она осталась в сенях, робко осматриваясь по сторонам. На одной стене, справа от нее, у самого выхода висели куртки, на другой, слева, сушились какие-то травы. Обувница, лавка, сундук – все как у всех.
Она обернулась на дверь, за которой толпились мертвые. Толстая. Обита выцветшим, но крепким дерматином. И тут Ленка заметила, что по всему дверному косяку сверху донизу начерчены карандашом какие-то знаки.
Было видно, что их периодически подновляют. Некоторые обведены два-три раза, другие новые, третьи уже глубокими бороздами впечатались в крашеное дерево. Чудно́. Ближний к себе знак Ленка рассеянно поскребла ногтем, от чего его форма слегка изменилась. А тут и хозяйка позвала:
– Ну что ты там стоишь, проходи!
Ленка не разуваясь вошла на кухню, робко присела на табурет. Дарья крутилась у шкафа: достала крупу, дуршлаг – видно, собиралась варить кашу.
– Что, много покойников у нашего дома? – спросила Дарья, не отвлекаясь от своего дела.
– Вы ж и сами знаете. Много. Все ваши и вам подчинены.
– Подчинены. Есть такое дело. Я ими распоряжаюсь, как мне нужно. Это я могу. Но я их не вижу. – Дарья закончила промывать гречку и высыпала ее в кастрюлю.
– Как не видите? Я думала, видите, как я. – Ленка не могла оторвать взгляда от ведьмы.
– Так-то я посильнее тебя буду. Но вот видеть их – не могу. А вот как ты мне докажешь, что их видишь? Что не брехня все, что про тебя говорят? – Дарья отставила кастрюлю, присела рядом и тяжело посмотрела Ленке в глаза.
Та потупилась. Но тут в кухню тихо вплыл Илья со своей веревкой и злобно уставился на бывшую жену.
– Муж ваш повесился… – прошептала себе под нос Ленка.
– Откуда знаешь? – Дарья недоверчиво прищурилась.
– Веревка за ним тянется…
– Ага! Значит, он тоже тут где-то ходит! – засмеялась ведьма. – Убедила! Похоже, и правда видишь. Никто про это не знал в деревне, кроме ментов. А они не болтливые ребята.
Ленка робко улыбнулась Дарье.
– Так а пришла-то ты зачем? – вспомнила ведьма. – Погоди, не отвечай. Дай сама догадаюсь. Небось все по Петьке моему сохнешь?
Лена не нашлась что ответить. А Дарья уже встала и вернулась к готовке.
– Я же знаю: сынок мой тоже тут, служит нам с другими покойничками. – Ведьма залила крупу водой и поставила на огонь.
– А что с ним случилось? Он из-за меня разбился? – еле выдавила из себя Ленка в спину Дарье.
– Ага, вот оно что! Ты думаешь, он из-за тебя разбился? – Дарья обернулась на свою гостью, и Ленка увидела, как поменялось ее лицо. Взгляд стал тяжелым, уголки глаз и рта сползли вниз. – Поругались мы с ним в тот день. Но сын давно своевольничал, моих указов не слушал, жениться на правильной девушке не желал, делал что хотел, гулял с кем хотел. С тобой вон якшался. И вообще – в столицу собрался ехать.
Ведьма сжала губы так плотно, что ее рот стал похож на узкую длинную щель. Она помолчала секунду или две, потом кинула злой взгляд на Ленку и закончила свою речь:
– Я такого отношения к себе не прощаю. Опоила его дурманом да и посоветовала мужу дать ему машину, чтоб Петька в магазин сгонял. Вот он и разбился на ровном месте.
Дарья с силой бросила в мойку поварешку и накрыла крышкой кастрюлю. Заметалась по кухне, не находя себе дела: бралась то за масло, то за приправы, открывала и закрывала холодильник, ничего не доставая оттуда и не убирая внутрь.
Ленка посмотрела на призрак Ильи и поняла, что тот в бешенстве. Покойник из серого сделался красным, его глаза вращались в глазницах, руками он вцепился в веревку на шее. Для него рассказ жены был сюрпризом.
Неужели ведьма и правда не видит призрак мертвого мужа?
– И не смотри на меня осуждающе! – рыкнула Дарья, снова присев на табуретку рядом и вперившись взглядом в Ленку. – Ты, наверное, думаешь: вот мать, родного сына одурманила, чтобы он разбился? Так, да не так. Мы, ведьмы, себе не принадлежим! Если не будем следовать начертанным правилам, то все подохнем! Весь род! Петька мог нас сгубить. Так что одна его смерть лучше, чем гибель всей семьи!
За спиной у Ленки что-то упало. Она обернулась. По полу катилась глиняная кружка, свалившаяся со старого буфета. А у буфета стоял мертвый Петр.
Он, как и отец, услышал рассказ матери. Глаза в расколотом черепе налились кровью, переломанные руки сжались в кулаки.
– А вы не боитесь мне об этом рассказывать? – спросила ведьму Ленка.
– А чего мне тебя бояться? Кто тебе поверит? – ухмыльнулась Дарья и распрямилась, выставив перед собой свою широкую грудь.
– Так мертвецы услышат, разозлятся. Вы ж им сами силу дали, чтоб грядки полоть. А можно же и по-другому эту силу использовать.