Мама была тоже в непонимании, что произошло, но держалась вполне спокойно и естественно. Я успокаивала их: «Подумаешь рука. Я жива и всё хорошо».
Хайден был также задумчив. Вечером я решила с ним поговорить, когда он находился у меня дома.
– Ты чего? Со мной все в порядке! – ободряющим голосом произнесла я.
– Нет, Гризл, не в порядке. Ты упала из-за меня. Ты сломала руку из-за меня! Я виноват в этом. Если бы в тот раз я придержал язык за зубами, то ничего бы и не произошло… – он сказал это с невыносимой злобой на себя.
– Хайден, прекрати! Ну причем тут ты? – начала настаивать я. – Ты единственной, кто по-настоящему смог сказать Клэр правду. Ты единственный, кто врезал в морду ее парню. Ты лучший!
– Это ничего не меняет. Популярность меня не волнует, а вот близкий человек, как ты, твое здоровье мне куда важнее.
– Но я… рядом! Рука скоро заживет, и через какое-то время мы забудем о том, что произошло. Хайден, знаешь, я не смотря ни на что, очень благодарна тебе. Без тебя не было бы тех событий, какие случились в школе, не было бы веселых уроков, обедов в столовой, поездок на велосипеде, разговоров в парке, по телефону, не было бы катка… Я думаю, ты догадываешься, как я до этого жила. А с тобой… я стала частью чего-то очень сильного, важного, понимаешь? Я не чувствую себя настолько одиноко, как прежде.
Хайден повернулся ко мне и посмотрел таким взглядом, что у меня перехватило дыхание. Именно в этот момент он тихо спросил:
– Можно я…просто тебя обниму?
Я заморгала от неожиданности.
– Да, конечно, – быстро проговорила я, и мы обнялись крепко и с такой искренностью, что вызвало во мне бурю неоднозначных чувств. Но они мне определенно нравились.
9 Февраля. Понедельник.
Рука приняла нормальный вид. Теперь я могла спокойно двигать ею. В школе пришлось немного потужиться над сочинениями или письменными упражнениями, но я старалась.
Томас Саферсон больше даже не смотрел на Хайдена, потому что боялся с ним встретиться даже взглядом. Его репутация была истоптана. Ему врезали, и он отключился. Нокаут. Что может быть хуже для самого популярного мальчика в школе?
Хайдена многие стали уважать. Большая часть людей в школе никогда не любили Томаса за его переваливающую через края самовлюбленность. Только такие же, как он, с ним и общались.
Когда в школе узнали, что произошло, на меня смотрели так, будто я пролежала в коме несколько месяцев. С таким сочувствием и горечью. Боже, это всего лишь рука! Не понимаю. Может быть, они знают, что Саферсон силен. Но факт остается фактом. Томас получил по заслугам. И … все-таки интересная жизнь продолжается.
15 июня. Пятница.
Жизнь била ключом. Я изменилась за месяцы, проведенные вместе с моим лучшим другом. Теперь это замечали все: родители, которые обычно не стараются ничего увидеть во мне, Дилан, одноклассники и учителя.
Один раз меня даже пригласили на одну вечеринку, связанную с окончанием третьей четверти. Я пошла. С Хайденом. Без него я все равно являюсь прежней замухрышкой Гризли Браун. С ним – я веселая, не знающая никаких преград девушка.
Дилан подал документы в Стэнфорд и поступил. Только идиот может сомневаться в способностях моего брата. Я была уверена в них. Конечно, мне грустно, что он переезжает, но я счастлива, что Дил определился со своей профессией. Он будет юристом. Да, брат пошел по стопам отца. И если он действительно этого хочет, я не вправе вмешиваться.
Мне удалось отлично закончить 10 класс. Экзамены все были сданы успешно. Конечно, я же «мисс Всезнайка»! Этого прозвища никто у меня не отнимал. В математике я помогала Хайдену, так как он ее, мягко говоря, ненавидел. Экзамен он все равно сдал хорошо, а его тысяча благодарностей и проявление характера джентльмена, доводили меня до красного лица от смущения.
25 июля. Четверг.
Лето проходило как нельзя лучше. Погода радовала своей температурой. Практически каждый день я ходила на пляж: купаться и загорать. Поехать куда-либо мне не удалось, потому что родители были сами постоянно в разъездах, а одну отпустить они меня никуда не могли. Дилан уже уехал, чтобы заранее договориться с общежитиями Стэнфорда (или снять для себя какую-нибудь однокомнатную квартиру). Иногда бывало, что я неделю оставалась круглыми сутками одна, но Хайден этого не допускал. Он приходил и был со мной до вечера: мы смотрели разные фильмы, разговаривали, бесились, либо выходили из дома, гуляли, катались на велосипедах, ходили в кафе, устраивали пикники в парках. Иногда Хайден подрабатывал в разных местах: был спасателем на пляже, работал на кассе.
День с самого утра выдался очень солнечным, поэтому с Хайденом мы решили встретиться в кафе, чтобы поесть мороженного.
За столиком меня встретило не самое лучшее настроение Хайдена.
– Привет! Прости, я опоздала. Впредь буду внимательна ко времени. Я надеюсь, ты не обиделся? – с улыбкой произнесла я. Мое настроение было отличное, чтобы развеселить его.
– Нет, что ты? Приличная девушка всегда должна опаздывать на 10-15 минут, а ты до невозможности приличная, что никогда этого не делаешь. Ну, если только сегодня… – с усмешкой его лицо смягчилось. Он подошел ко мне и поцеловал в щеку с грустными и очень задумчивыми глазами.
– Ну, необязательно. Ладно, уже забыли! Так, что будем заказывать? – весело сказала я, садясь за столик.
– Гризл, мне нужно сказать тебе одну… важную вещь.
– Выкладывай! – как ни в чем не бывало сказала я, перелистывая меню.
– Гризл, я уезжаю.
– Правда? Вы поедете отдыхать? – Я была так рада, что счастья моему не было предела. Ведь у Хайдена тоже не было возможности поехать куда-либо отдыхать. Причина была в том, что не может оставить отца одного. Для него папа – это единственный родной и дорогой человек в его жизни.
– Нет. Я уезжаю из города… Можно сказать, навсегда.
Было ощущение, что на меня упал асфальт и тысячи людей начали на нем бегать.
– Что?…Как?…Куда?… – Я замотала головой от подступающей дурноты.
– Гризл, я хотел тебе сказать… Но, постарайся меня понять, мне тоже очень тяжело. Отцу предложили новую и высокооплачиваемую работу в северной стране, в тысячах миль отсюда. Мы отправимся туда через неделю.
Я в конец потеряла дар речи и не смогла ничего ответить.
– Гризл, ну скажи что-нибудь! Ты думаешь, мне не больно?… – с горечью в глазах произнес он.
Я попыталась настроиться и еле-еле выпалила, смотря в одну точку:
– Как-то ты сказал…что я слишком доверчива. И спросил: "Неужели ты поверишь, если я скажу, что уезжаю на север?…" – на долю секунды я замолчала.
– НЕТ! Я НЕ ВЕРЮ! – почти закричала я. – Это одна из твоих шуточек, Бартлет?
– Я бы сам хотел, чтобы всё это было неправдой! Но нет…Это реальность. Жестокая и несправедливая реальность.
Я опустила глаза и шепотом произнесла:
– Как же мне теперь жить… раньше был Дилан. А сейчас – никого. Ведь ты для меня – всё. Всё. ВСЁ!
У меня случился приступ шока. Еще надо учесть то, что я не могла плакать, а комок в горле застрял и не давал нормально дышать.
Хайден был явно растерян. Он в первый раз не знал, как поступить, но все-таки нашел слова:
– Ты – мой самый лучший друг. И я буду помнить тебя всегда. Всю жизнь. Вечно… Клянусь, Гризли! Я не исчезаю, я все также останусь для тебя, как ты говоришь, ВСЕМ. Черт, знала бы ты, как мне приятно это слышать от тебя, но одновременно и больно. Мне больно так, что сводят судорогой все конечности. Пожалуйста, Гризл, постарайся меня понять. Я хочу, чтобы ты была счастлива, и я добьюсь этого. Верь мне! Я добьюсь этого! И мне плевать, что ты даже не придашь этим словам никакого значения. Я докажу! Вот увидишь, что это не пустые слова. А сейчас… нужно думать о том, что происходит на данный момент. Не о том, что будет потом, – он выдохнул и продолжил: