- У нас все ж праздник, а не поминки! Дочка, сыграй что повеселее! - Княжна обернулась к Алисе, в немом вопросе, что они будут исполнять дальше.
- Зелье! - Прошептала девушка название песни Янке и глаза той округлились.
- Нет! Алиса, все посчитают тебя ведьмой! Песня хороша, но наш народ не поймет ее, - попыталась образумить ее девушка.
- Зелье! - вновь прошептала она и увидела, как княжна демонстративно отложила арфу. Глаза Алисы зло блеснули, нет, это точно заговор! Она подошла к музыкантам, что сидели поодаль, и взяла из рук одного из них гусли. Это конечно не арфа, но простенький мотив, для своей песни, она сможет сыграть. Девушка села на лавку, устраивая гусли на коленях и стараясь не замечать предостерегающего взгляда Янки, запела.
Мельница - Приворотное зелье
Растворялась я в нежности
В ласке губ трепетала
В поле снежной безбрежности
Иступленно рыдала
Мне ль судьбе покориться
Мне ль зачахнуть в тоске
Приворотное зелье
Я варю в котелке
И упала я в ноги
Властелину ненастья
Чтобы взял мою душу
Дал короткое счастье
Разделенную нежность
Жар объятий твоих
Тот единственный трепет
Что один на двоих
Единенье желаний
Пониманье без слов
Ток взаимных касаний
Вдохновенье даров
Колдовских прорицаний
Прорастает трава
От безумных терзаний
Зашумит голова
Приворотное зелье
Закипает в котле
Мне за это не страшно
Кончить жизнь на костре
Пусть в неистовом пламени
Сгину стану золой
Но не быть мне желанной
Даже этой ценой
Заклинанья бессильны
Жалок ведьмин дурман
Приворотное зелье
Выливаю к чертям
Приворотное зелье
Выливаю к чертям.
«Растворялась я в нежности В ласке губ трепетала В поле снежной безбрежности Исступленно рыдала Мне ль судьбе покориться Мне ль зачахнуть в тоске Приворотное зелье Я варю в котелке» Эта песня как никакая иная отражала ее душевное состояние. Ей надоело быть сильной! Она полгода ждала Ярослава с войны, полгода не получая ни строчки от него. Лишь вера и любовь поддерживали ее все это время, а он так просто в один миг растоптал это все. Надоело молчать, ждать, терпеть, хотелось высказать все, что накопилось на душе. «Колдовских прорицаний Прорастает трава От безумных терзаний Зашумит голова Приворотное зелье Закипает в котле Мне за это не страшно Кончить жизнь на костре Пусть в неистовом пламени Сгину стану золой Но не быть мне желанной Даже этой ценой» Девушка не смотрела ни на кого, играя скорее для себя, полностью сосредоточившись на песне. Вкладывая в каждое слово всю душу. «Заклинания бессильны Жалок ведьмин дурман Приворотное зелье Выливаю к чертям» Алиса была опустошена, выжата, будто пробежала стометровку. В последний раз коснувшись пальцами струн, она отбросила от себя гусли и резко встала. Не дожидаясь реакции зала, девушка быстрым шагом направилась в свою комнату, благо ее никто не остановил. Лишь оказавшись в крохотной спальне, она попыталась унять дрожь во всем теле. Что же она наделала? Что теперь будет? Но эти мысли недолго мучили ее, дверь резко распахнулась, и в комнату влетел Ярослав, как всегда заполнив собой почти все пространство в комнате. Глаза его пылали, он резко поднял Алису с матраса, прижимая к стене и вглядываясь в ее лицо совершенно безумным взглядом.
- Ты желанна, для меня ты самая желанная женщина в мире! - проревел он, видимо отвечая на слова ее песни, о том, что она никогда не будет желанной. Мужчина рванул ее платье на плечах и оно, затрещав, разорвалось на груди. Он обнял ее, зажав голову в тисках своих ладоней, будто боялся, что она будет сопротивляться, и стал жадно целовать. Князь прижался своими бедрами к ее животу, он хотел ее и хотел, что бы она это почувствовала. Голова Алисы пошла кругом. Он здесь! Наконец-то после столь долгой разлуки она может увидеть его так близко, почувствовать его. Ее губы покорно раскрылись от первого же прикосновения.
- Как же я мечтал снова почувствовать твой вкус! - прошептал мужчина. Все остальное стало настолько неважным и бессмысленным, что девушка тут же отбросила все опасения и оплела руками шею князя, притягивая к себе. Он с тихим стоном вновь припал к ее губам, это небыли нежные, дразнящие поцелуи, как тогда в его спальне. Голодные, жадные и горячие эти поцелуи срывали с их губ стоны, заставляя желание закипать сильнее. Ярослав оторвался от нее, продолжал говорить, будто выплескивая все, что накопилось у него на душе за время разлуки.
- Те поцелуи на лугу, ты была сладкой, слаще земляники, которой угощала меня. Ты меня покорила своей улыбкой, и я как ручной зверь ел с твоей руки. Помнишь? С тех пор я не могу смотреть на других женщин. Владимир уговорил меня, что так будет лучше для всех, что не будет боли. Но то, что ты пела сейчас… - В его глазах она увидела такую муку, что ей невольно стало стыдно. Ему тоже было нелегко, а она повела себя как избалованная дурочка. Но, напомнил голосок внутри, тогда бы он не оказался тут, в твоих объятиях. Ярослав продолжал удерживать ее, сжимая так сильно, что ей было тяжело дышать. Его ласки были неистовыми и грубыми, он рвал ткань ее красного платья, не желая тратить драгоценное время. Пальцы мужчины сжимали, мяли, терзая ее тело, доставляя удовольствие. Ей было все равно, что завтра у нее по всему телу проступят синяки, ее неистовый воин хотел ее, и она была готова на все, лишь бы его ласки никогда не прекращались. В губах, что терзали ее рот, не было и намека на нежность, лишь неутоленная страсть и жажда обладания, и Алиса отвечала с таким же пылом, не уступая ему. Ярослав рывком приподнял ее, прижимая бедра девушки к себе и заставляя ее ноги оплести его бедра. Руки ее уже скользили по его телу, желая освободить от одежды, когда завязка штанов поддалась, мужчина с шумом втянул воздух. Теперь одежда больше не мешала их телам, и она почувствовала, как его горячая плоть коснулась ее влажных бедер. Алиса секунду колебалась, а потом спрятала лицо у него на плече и прошептала:
- Я люблю тебя… - Эти слова, так долго хранившиеся в сердце, жгли язык, но она все же произнесла их и замерла, ожидая реакции князя. Он медленно выдохнул, потом чуть отстранил ее от себя, заглядывая в ее глаза, и прохрипел:
- Моя женщина, моя ведьма, моя душа… - и вошел в нее одним резким движением, впечатав ее тело в стену. Прочно удерживая девушку за бедра Ярослав начал двигаться. Последовал толчок, потом еще один, он резко двигался внутри нее, заставляя кричать от удовольствия. Алиса не помнила себя от возрастающего напряжения, яростное желание князя пугало и возбуждало одновременно. Это был уже не он, а зверь, долго томившийся в клетке, и, наконец, добравшийся до цели. И этот зверь не знал никаких правил или запретов, он жестко брал, то, что принадлежало ему по праву завоевателя. А Алиса могла лишь только послушно принимать его в свое тело, кусая его шею и впиваясь ногтями в спину. Желание, пульсирующее и темное, накрывало ее с головой, в данный момент она была одержима этим мужчиной. Ярослав ускорил ритм, как только почувствовал, что тело девушки напряглось в его руках и выгнулось дугой. Его губы накрыли ее, заглушая крик наслаждения. Она прижалась к нему, отдавая ему свои губы, как отдала свои чувства, всю себя и забилась в спазме наслаждения в кольце его сильных рук. Тут же она почувствовала, как волна дрожи прошлась по сильному телу мужчины и услышала его хриплый стон у самых своих губ. Алиса тихо всплывала на поверхность, возвращаясь в реальность из мира чувственных удовольствий. Девушка провела языком по вспухшим губам, чувствуя, что все тело ноет. Ярослав ловил ее взгляд, напряженно всматриваясь в лицо.