***
Издавна молодые люди показывали свою любовь силой: драки, налёты, грабежи, лишь бы доказать свою преданность и добиться благосклонности. Таким занимались не только мужчины, но и женщины. Сражались на мечах, соревновались на луках или наперегонки на парусниках. Со временем игры стали традицией, а большинство соревнований, которые они включали, обзавелись правилами и обязательными требованиями.
Самой страшной игрой считался поединок. Он не признавал ученическое или тупое оружие, не признавал и «белый флаг», мужчина и женщина наравне сражались друг с другом, стараясь всегда привести «игру» к хорошему концу – легкой ссадине, которая не позволяла сражаться дальше.
Поединок считался сложной, тем самым очень редкой «игрой», которая в конце концов стала привилегией лишь высших чинов. Она обрела новый смысл, заставляя детей императоров и их родственников, дворян и богатых сражаться в надежде на женитьбу. Так весело наблюдать за бегающими друг за другом подростками, за неловкими ударами мечей и сабель, за случайными смертями. В историю вошло одно сражение, окончившееся отрубленной головой молодого мальчишки, за которого ну совершенно не хотела выходить замуж красавица Елесия II. Впрочем, во второй раз ее смог усмирить будущий муж, вонзив в бедро копье.
Обычный люд удивлял и страшил такой вид занятий, они предпочитали решать все мирным путем, но для хорошего управления подчиненными и землями, заключенными в руках кучки государственных деятелей, необходимы были стойкость характера и боевые умение. И таких людей не должны страшить своя смерть или близких, на любые трудности смотреть с готовностью самоубийцы – вот, чего в конце концов добивались сражения. Удивительно, что такой подход к любви очень часто добивался безумства чувств в отношениях между бывшими дуэлянтами.
Каждый по-своему индивидуален, поэтому встречаются такие люди, кто старается избежать любых попыток оказаться заключенным в союз брака. На таких людей управы нет, в основном это гениальные полководцы, мастера владения холодным оружием, бесстрашные и безумные. Раз за разом против них выходят молодые и неопытные, но страстно желающие заполучить такого человека птенцы, преувеличивая свои способности и погибая от собственной наивности. Такого рода людей обходили стороной, но восхищались.
Не было ничего более величественного, чем отдать свою жизнь одиночеству.
В руках Отца ли судьба?
На коленях мурлыкала кошка, переливаясь в свете множеств свечей золотистым светом королевских монет. В ее цвете не было иного оттенка, именно поэтому ценилась она наравне со средним королевством Третьей империи, которая была очень разрозненна последнюю сотню лет. Кошка спрятала розовый носик в лапку, скрутившись рогаликом, и мирно позволяла себя гладить, параллельно шумя как слабое землетрясение. Из-за своих кошачьих звуков она даже не слышала, что вокруг нее люди общались и иногда даже позволяли повышать голос в ее присутствии. Кошечка гордо не замечала этого. Она полностью отдала скипетр власти своему мужчине, умному и властному человеку, у которого лежала на коленях, и платила ему за свое минутное бездействие громким сладострастным мурлыканием.
– Что это значит? – фыркнула высокая черноволосая женщина, закатив свои светлые, почти белые, выразительные глаза. – Вы все не понимаете ничего. Я жила среди них и знаю то, о чем говорю.
– Никто не сомневается, – медленно пропел парень поодаль, водя по воздуху кончиком тонкого кинжала. – Но и ты не понимаешь главного – нам это необходимо.
– Вот именно. Нам необходимо, – поддакнул гном рядом с женщиной. – За все полгода мы выловили столько караванов, что во всей империи остаться торговцев не должно было. Нам надо уходить. К концу года у нас не останется денег, а скоро и вовсе имперская войность окажется рядом со входом.
– Не окажутся они здесь, даже если святой Сезеса придет к ним с повинной! – крикнула женщина и кинула на пол свой бокал, полный красного вина. Неожиданно все мужчины залы перевели взгляд на красивую выпрыгивающую из тугого декольте грудь. – В глаза смотрите, умалишенные. Переезжать они собрались. Куда, извольте доложить?
Воцарилось молчание. На высоком кресле, покрытом красным пледом, восседал мужчина и задумчиво бил пальцами по ручке. Сложно так сразу описать его, и надо ли слишком придираться к внешности не столь примечательной, но можно было остановиться на его важных особенностях. Голубые глаза в спокойном настроении были грустны и задумчивы, будто каждую секунду голова генерировала загадочные идеи. Светло-русые волосы не достигали и плеч, были не расчесанными и кучерявыми, запутанная челка прикрывала часть лба и иногда лезла в глаза. Губы были узкими, или всегда поджатыми, будто выказывали недовольство. Кожа бледная, как у трупа, телосложение тощее, но подтянутое, «сухое». Чаще всего он носил яркую и свободную одежду, сейчас не исключение. И больше всего любил свою кошку, большую пушистую Микшису, которая была одним из радостей его жизни.
Не сказать, что жизнь была безрадостной и полна забот. Нет, его деятельность – разбой на дорогах – давала ему множество веселья и разгула. Даже сейчас память увела буйную голову в запомнившуюся историю, передаваемую детям в окрестностях как страшную сказку: