- Но оттого, что мать умерла, а не сбежала, легче ему, конечно же, не стало, - продолжала рассуждать Катрин, помешивая сахар в кофе. - Теперь собственный отец в числе подозреваемых. К тому же смерть Дианы не исключает самого намерения побега. Он отчаянно хочет узнать правду — это понятно, а правда, как известно, может принести как облегчение, так и новые разочарования...
Леона молчала, поражённая проницательностью Катрин. Её слова, сказанные так просто, между делом, заставили посмотреть на Честера в ином свете и неожиданно… понять его. Леона сама рано потеряла мать, ещё подростком. Та, как позже и сыновья, служила в ночном патруле. Погибла на задании: потасовка тёмных магов, отрикошеченное заклинание… Одним словом, риск для любого патрульщика, опасная и непредсказуемая работа. Леона хорошо помнила, каково ей пришлось, когда мамы не стало, она долго не могла смириться с её потерей, хотя и не показывала этого внешне. Но Честеру, наверное, куда хуже. У него и воспоминаний о Диане толком не осталось: они были под запретом в доме его отца. До вчерашнего дня Честер считал, что она его бросила. И ведь есть смысл в словах Катрин: он вправе не доверять женщинам. Вот почему при первой встрече он показался ей таким резким...
Когда Леона вернулась в свою комнату, она тут же решила занять себя расследованием, чтобы привести в порядок растрёпанные мысли. По крайней мере, в рабочей струе думается конкретно и по делу — не время отвлекаться.
Со вчерашнего вечера погода так и не улучшилась. Небо сегодня не манило бирюзой, наоборот, туманная дымка окутала утёс в пепельный кокон, размыв краски моря и очертания горизонта. Вновь собирался дождь. Леона накинула кофту и вышла на веранду. Занавески трепетали в преддверии грозы. Сигарета долго не хотела раскуриваться: ветер гасил огонь спички. Наконец на кончике затлел уголёк.
Ну так и? Что у нас? Леона снова открыла блокнот отца, ещё раз перечитала список имён, поставила галочки напротив всех, с кем она уже говорила, и жирный знак вопроса — напротив Эллы, попутно решив, что надо бы порасспросить о ней у мисс Трабл. Возможно, та помнит кого-нибудь с таким именем. Затем перешла к рисунку, повертела его, поразглядывала и вдруг поняла, насколько всё просто и очевидно. Вот что значит — отвлеклась на посторонние мысли. Это же элементарно: схема, указывающая нахождение места, где встречались Клайд и Диана. Что иное это может означать? Треугольники — должно быть, лес, а крестик — то самое дерево с хижиной. Ну, лес в этих краях один — заповедный. Она ведь только вчера проезжала мимо, направляясь в замок Феликса Голда. Могла бы и без схемы догадаться. Вот и волнистая линия, которой, вероятно, обозначено море. Один из треугольников, как раз по соседству с крестиком, больше и выше остальных. Какая-нибудь сосна-великан — ориентир. Точно.
Столбик пепла упал с так и не выкуренной сигареты. Леона спешно затушила её, вылетела в коридор, отыскала в шкафу дождевик и пару резиновых сапог: смурое небо обещало вскоре разразиться ливнем.
Заповедный лес встретил Леону таинственным перешёптыванием хвои. Лишь однажды она побывала здесь. Всей семьёй, ещё в детстве. Тогда лес по-настоящему заворожил её. Частокол одинаковых стройных стволов, раскидистые макушки морских сосен, мерцание серебристых светлячков в зелёной хвое — их ещё называют духами или охранниками леса, терпкий аромат смолы, бирюза моря, сочащаяся меж ветвей, и пронзительная тишина. Леоне тогда даже посчастливилось увидеть редкую голубую сову…
Идеальное место для тайных встреч. Здесь не наткнёшься ни на охотников, ни на грибников, ни на любителей устроить пикник на природе: любое вмешательство в естественную среду — под запретом. Допускаются только прогулки, но редко кто приходит сюда: слишком уж тут дико и как-то… не по себе.
Ждала ли Леона найти здесь новую зацепку или просто решила идти по единственному оставшемуся следу — она сама не знала, но предчувствие почему-то упорно говорило ей, это пустая трата времени. Напрасное дело — пытаться найти одно дерево в лесу, всё равно что искать иголку в стогу сена. Единственное, что Леона поняла из схемы — нужное место находилось где-то недалеко от обрыва, волнистой линии, обозначающей море. Леона шла вдоль склона, осматривая каждое дерево, пытаясь найти отличное от остальных, самое высокое или с толстым стволом, но все они были на одно лицо: та же шершавая кора, те же извилистые ветви, одни повыше, другие чуть пониже — как безликая толпа, и никакого признака хижины. Мокрая хвоя налипала на сапоги, прохладная сырость проникала под одежду, с деревьев капало, их верхушки терялись во влажном тумане. В довершение всего, пошёл дождь. Сначала несмелый, он вскоре обрушился ливнем. Косые струи хлестали по ногам и лицу. Короткий дождевик не спасал, вода затекала в сапоги. Все эти дни стояла одуряющая жара, небо терпеливо копило духоту и влагу, а теперь отдавало её земле сполна.