«Так, стоп», - подумала Леона, не торопясь брать конверт. Она не любила, когда ей диктовали условия, и ещё меньше — когда указывали, что делать. Не для того она ушла из маг-полиции.
- Давайте поступим так, мистер Хард. Буду с вами предельно честна. Задаток я пока не возьму, потому что ещё не уверена, смогу ли раскрыть это дело, тем более так быстро. Прошло слишком много времени со дня смерти вашей матери. Свидетелей, возможно, уже нет в живых. Вы сами сказали, что ваш отец недееспособен, а значит, не сможет дать никаких показаний, к тому же он входит в круг подозреваемых. Сегодня я займусь сбором информации. Начну с осмотра дома и поиска свидетелей. Завтра смогу сказать вам, есть ли у нас какие-то шансы. После мы обсудим размер вознаграждения, если я возьмусь за это дело. Поэтому давайте вы пока придержите деньги у себя.
- Давайте вы не будете говорить мне, мисс Стоун, как я должен поступать со своими деньгами, - ответил Хард любезно-уничижительным тоном. - Одно то, что я заставил вас мокнуть на солнцепёке, заслуживает оплаты, - уголки его губ словно дрогнули в подобие улыбки, которая, впрочем, не казалась ни насмешливой, ни нахальной. - К тому же я слышал, что безнадёжные дела — ваш профиль.
Леона слегка оторопела как от тона, в котором с ней редко кто осмеливался разговаривать (да и те уже давно пожалели об этом), так и от двусмысленного возвращения к её мокрой рубашке. Обычно в подобной ситуации, она бы просто посоветовала собеседнику засунуть этот конверт куда подальше и отказалась бы от дела. Но её что-то сдерживало: не то данное Карузо обещание, не то профессиональный интерес к загадочному делу, не то… Впрочем, она решила не задаваться ненужными вопросами. Хромые демоны с ним.
Леона рывком забрала протянутый конверт и процедила:
- Как вам угодно, мистер Хард, но я вас предупредила.
- Я рад, что мы договорились, - ответил он в очередной попытке улыбнуться. - Я свяжусь с вами.
Обычно эти слова произносила она, а не клиент. Леона так и застыла у ворот с ключом и конвертом в руках, глядя на удаляющуюся фигуру Честера Харда и пытаясь понять, что сейчас произошло.
Леона ещё какое-то время рефлексировала у закрытых ворот. Было в этом Харде, как и во всех сильных людях, которые встречались ей довольно редко, что-то отталкивающее и привлекающее в равной степени. Он одинаково бесил и вызывал… Леона так и не смогла сформулировать те чувства, которые в ней вызвал Честер Хард. Странный человек. Она достала из сумки телефон и набрала Нормана: «Привет, брат, раз уж ты занялся сбором информации о причастных к делу, выясни заодно всё, что получится, о Честере Харде. Да, это заказчик. Ну, до скорого».
Наконец Леона отперла замок, оборвала загораживающие вход стебли и вошла в сад. Дорожка, ведущая к дому, заросла разнотравьем и почти не угадывалась под натиском слоёв гнилой и пожухлой листвы. Фруктовые деревья — яблони и черешня — разрослись, залезая ветвями на покосившуюся беседку, стучась в окна дома. Высокие кипарисы, высаженные в шеренгу с двух сторон вдоль тропы, без ежегодной стрижки стояли взлохмаченные и притесняли друг друга в борьбе за место в строю. Пахло полевыми цветами и прелой листвой, слышалось копошение в ветвях и тревожный щебет привыкших к уединению птиц.
От особняка, как и от всех заброшенных домов, веяло упадком и старостью. Леона бы не удивилась, встреть она здесь призрака покойной Дианы, даже нет — она надеялась его встретить. Видящие, как она, могли разглядеть приведение и поговорить с ним. Это было бы настоящей удачей — и дело, считай, раскрыто. Но дом оказался пуст, Леона почувствовала это, едва переступив порог — только брызнули врассыпную три мыши, что-то грызшие под ведущей наверх витой лестницей. Справа располагалась гостиная. Сквозь пожелтевшие от времени шторы лился тусклый дневной свет. Под потолком и по углам висела дряблая паутина. Кое-где со стен пластами отвалилась штукатурка, и теперь серая крошка покоилась на столиках и креслах. Однако мебель, картины, статуэтки и прочие вещи — все стояли на своих местах так, как их, должно быть, и оставили тридцать лет назад. Всё здесь словно застыло со дня исчезновения хозяйки дома, как в сказке о спящей красавице, только Диану уже не разбудить.
Леона поднялась на второй этаж по бархатной ковровой дорожке, выстилающей крутые ступени. Под пылью, тридцать лет въедавшейся в густой ворс мокета, едва угадывался его истинный цвет. Спальню Дианы и Крейга она нашла без большого труда. Шкафы на «мужской» половине пустовали, зато шкафы Дианы до сих пор бережно хранили гардероб хозяйки. Леона провела рукой по ряду запылившихся и вышедших из моды платьев и блуз с поролоновыми плечиками и этикетками именитых модельеров, затем обратила внимание, что с десяток висевших подряд вешалок пустовало, а на одной из трёх полок разнообразной обуви, тянувшихся под одеждой, тоже не хватало нескольких пар.