По сосредоточенному лицу Малдера было понятно, что его поразило это открытие. Какая-то мысль зрела в голове… Этот факт подтвердил многие его предположения. Некоторые вопросы разрешились сами собой.
— В таком состоянии можно жить?
На этот раз доктор опередил Скалли.
— Он должен был умереть еще задолго до такой стадии метастазирования.
— Может быть полимеризация исказила картину, или зрение нас обманывает, — Скалли как всегда пыталась найти научное объяснение.
А Малдер, по старой традиции, находил противовес.
— Но мы впервые видим такое четкое изображение.
С этим трудно было спорить.
— И что ты предлагаешь?
— Возьмем еще один образец.
В это же время
Так всегда. Изо дня в день повторяется одно и то же — бесконечные вызовы, жалобы, оперативные действия, предельная скорость, надежда на успешную доставку пациента.
Сегодня, какая-то истеричная мадам уверяла, то со дня на день у нее случится инфаркт, так ей предсказала какая-то гадалка, хотя сердце, как показала поверка у нее было совершенно здоровое.
Немного раздосадованная этой бесполезной тратой времени, Мишель не спеша вела машину скорой помощи. После ночного инцидента она поклялась себе, что никогда не будет превышать скорость, хотя бы ради сохранения жизни своего нового напарника Тэда, которого ей назначили вместо Леонарда Беттса.
Погруженная в свои мысли, она рассеяно кивала, отвечая на вопросы Тэда, который проявлял к ней видимый интерес и, краем уха, слушала перехватываемые сообщения, раздающиеся из динамика.
— Я сто тридцать шестой. Везем пациента двадцати лет, закрытый массаж не помогает. Просим помощи, — раздался голос.
Мишель грустно вздохнула, если бы Леонард был жив, он наверняка смог бы чем-нибудь помочь… Но его нет.
Она протянула, было, руку, чтобы выключить рацию, как вдруг услышал до боли знакомый голос:
— Сто тридцать шестой, я двести восьмой из Оригени. Ваш пациент одной ногой в могиле. Мне кажется у него анафилактический шок. Введите 0,3 миллиграмма эпинефрина.
— Леонард? — непроизвольно вырвалось у Мишель.
— Кто такой Леонард? — раздался рядом голос напарника, но она не ответила, а продолжала напряженно вслушиваться в голос из динамика.
Через секунду раздался удивленный возглас.
— Кажется, помогло, двести восьмой, спасибо за помощь.
— К вашим услугам…
Мишель вцепилась в руль железной хваткой. У нее не оставалось сомнений — это Леонард. Но как так может быть… Она ведь сама видела его тело… голову… Мишель зажмурилась отгоняя страшную картину.
Она выяснит, в чем тут дело.
Лаборатория доктора Чака Буркса
Университет Мериленда
Два час спустя
Чак Буркс маленький полненький очкарик с залысинами, с любопытством вертел в руках образец.
— Мне еще не приходилось работать с образцом человеческой кожи, — изрек он, укладывая его под микроскоп. — Что вы хотите найти? — он поднял глаза на стоящего рядом Малдера.
— Когда найдем, скажу.
Что ж, ясно. Вернее пока ничего не ясно. Чак склонился над микроскопом, когда под ухом прозвучал голос Малдера:
— Чак одним из первых сделал фотографию человеческой ауры.
Чак довольно кашлянул, не подозревая, что эти слова не произвели никакого впечатления на Скалли.
— С помощью высокочастотных разрядов я делаю фотографию коронального излучения, — принялся объяснять он, попутно настраивая аппаратуру, которой был уставлен весь кабинет.
— Крональное излучение? — Скалли вопросительно подняла бровь, скептически скрестив руки на груди.
— Это выброс жизненной силы, — ответил за Чака Малдер, — Китайцы называли это шик. В восточной культуре это общепринятый факт.
— И теоретическая основа точечной медицины, — добавила она с удовлетворением заметив удивленны взгляд напарника, — но причем здесь это?
— Возможно, это причина затуманенного изображения.
Чак взял образец и положил его на лист, напоминающий рентгеновский снимок, нажал пару кнопок и контур образца осветился приятным синим светом. Скалли с некоторым удивлением наблюдала за действием этого оборудования, на котором, как утверждал Чак, он восстанавливал целостное изображение листа и остаточный образ хвоста ящерицы.
С торжественной улыбкой он взял лист, который стал и впрямь походить на рентгеновский снимок черепа и опустил его в какой-то раствор. Подержав там три секунды, Чак извлек его и повесил на стену, включив свет.