Голодный Пол плохо помнил, что он сказал потом, как вышел из магазина и чем были заняты его мысли во время долгой дороги домой.
Вернувшись и положив на столик в холле рядом с письмами пасхальное яйцо, коробку и ключи, он пробрался в дальний конец комнаты, где Хелен с подкрашенными корнями волос вешала его брюки на спинку стула.
— Как дела, дорогой? Как прошло в больнице?
— У меня не получилось туда дойти. Схожу на выходных, — промямлил Голодный Пол.
— Ладно. Не забудь взять конфеты. Прости, что ушла, не сказав тебе, где они лежат. Я проехала уже полпути до парикмахерской, когда сообразила, что они в багажнике.
— Не волнуйся. Может, это и к лучшему.
— Я собиралась подшить твои брюки на свадьбу, но никак не могу найти коробку с шитьем, — сказала Хелен.
— Она на столике в холле.
— Чудесно. Наверное, я прошла мимо и не заметила. Хорошо, что у тебя такое острое зрение.
Голодный Пол, обмякнув, сидел в гостиной. Почти весь вечер он так и не покидал своего места, пребывая в ступоре от постигшего его краха, и глядел на улицу, где машины одна за другой проезжали по оброненной на дороге чьей-то перчатке.
Глава 10
Чем заполнить уик-энд
В ту субботу тело Грейс проснулось, повинуясь распорядку буднего дня. Оно привыкло вставать рано, даже когда ему требовался отдых и даже когда Грейс давала ему приказ расслабиться и снова уснуть хотя бы на девять минут до повторного звонка будильника. Накануне вечером она с подружками с работы посидела в баре и, хотя долго там не задержалась, поужинать не успела и легла спать голодной, забыв позвонить Эндрю в амстердамскую гостиницу, как обещала. На следующее утро на ее телефоне пропущенных звонков не высветилось.
Она медленно встала и прошла по всему дому, открывая занавески и окна, впуская в помещение свет и выпуская из комнат спертый воздух и вообще пробуждая к жизни свое жилище, в котором за неделю ее сверхурочной работы почти не чувствовалось присутствия живого человека.
Все еще в пижаме Грейс спустилась вниз, на кухню, куда принесла с собой вчерашнее чувство голода, и долго с искренним интересом разглядывала полки, пребывавшие в состоянии заброшенности и опустошения. Не испытывая ни желания, ни готовности прервать свое уютное одиночество, она решила не ходить в магазин. Вместо этого уселась за кухонный стол и принялась за импровизированный завтрак, состоявший из чая (кофе не осталось), печенья «Витабикс» (мюсли не осталось) и хрустящих хлебцев (рогаликов не осталось), и одновременно читала новости на телефоне.
Утро было ясное и солнечное, но хорошая погода давила на психику: ведь надо же как-то ее использовать. Грейс предпочла бы пасмурный день. День для телевизора. День, когда плывешь, как по течению, от одного ничегонеделанья до другого. Ее мучил обещанный звонок Эндрю, как и чувство вины из-за отсутствия большого желания его осуществить. С приближением свадьбы она начала ощущать тяжелую необходимость быть влюбленной и, обращаясь к нему, говорить, как влюбленная. Конечно, она его любила, но ей хотелось вернуться назад, к тем временам, когда ее любовь была обычной, будничной и естественной, а не той диснеевской и ожидаемой, которую невесте положено демонстрировать всем вокруг. По правде говоря, она просто хотела, чтобы он был дома, молча ел с ней завтрак, приготовленный по плану «Б», не мешал ей сидеть и смотреть дурацкий фильм, а сам занялся бы каким-нибудь делом у нее за спиной. Именно это она в нем любила: умение не обращать на нее внимания, оставить в покое, пока она сама не будет готова впустить его в свою жизнь, и тогда, но только тогда, она могла болтать, смеяться и по-семейному валять с ним дурака.
Впервые за несколько недель в календаре Грейс не содержалось никаких планов и договоренностей. У нее не было времени ничего устроить, и она втайне надеялась спокойно провести уик-энд, однако сейчас, когда он наконец наступил, ей показалось, что перед ней, словно зевающий рот, разверзлась пустота. Ожидаемая неорганизованная легкость обернулась старым знакомым беспокойством. Нужно было привести в порядок дом, но она слишком много работала на неделе. Тело испытывало желание пробежаться или поплавать, но двигаться ей было лень, так что первая передача никак не включалась. Соблазнительной казалась идея завалиться на диван и посмотреть какой-нибудь легкий фильм или почитать несерьезную книжку. Но ей было никак не сосредоточиться, и все варианты наводили тоску. Точно так же ее не привлекали галереи, кинотеатры, фермерские рынки и прочие городские развлечения выходного дня.