— Ничего страшного, — ответил Эндрю. — Полезная тренировка перед женитьбой: когда я стану твоим мужем, у меня появится законная обязанность тебя выслушивать. Конечно, я с удовольствием пойду в воскресенье на ужин. Сто лет не виделся с твоими родителями. Я уже думал, что надо будет взять для твоего отца билет, когда мы с тобой в следующий раз пойдем на матч.
— Хорошая идея. Ему полезно расширять круг знакомств. Он до сих пор встречается с парочкой друзей с бывшей работы и то тут, то там немного занимается волонтерством, но постоянного занятия у него нет. Хорошо бы ему в чем-нибудь поучаствовать, познакомиться с новыми людьми. Надо все время находить для себя что-то новое, заводить друзей, а он целыми днями возится по дому и больше ничего знать не хочет, — сказала Грейс.
— Может, я придумаю, что бы такое нам с ним сделать вместе. Но мой отец такой же. Немного играет в гольф, немного помогает в кредитном союзе. Хотя на самом деле ужасно трудно сходится с людьми. С мамой в этом смысле намного проще. Она волонтерит в церкви, помогает в жилищной ассоциации. Смешно, что она столько лет провела дома и при этом гораздо более деловая, чем он. По-моему, отец привык, что у него есть штат сотрудников, которые все за него делают и позволяют ему казаться более организованным, чем на самом деле.
Так, беседуя, они доели свой ужин. Наверное, следовало бы купить вторую бутылку, но, с другой стороны, может, это и лишнее: завтра рано вставать. Пробравшись на цыпочках по холодным плитам пола на кухню, они поставили грязные тарелки возле раковины, чтобы разобраться с ними завтра, так же как с чемоданом и пропущенными звонками.
Грейс свела к минимуму свой вечерний туалет и нырнула в постель рядом с Эндрю, который, что настораживало, уже почти спал. Она прижалась к его горячему телу — повышенная температура оказалась одним из его удивительных и притягательных свойств, когда они впервые оказались в одной постели, — и продолжала говорить, чувствуя щекой его грудь. И хотя Грейс вынуждена была признаться, что один-два пункта из завтрашнего дневного плана все-таки всплыли в ее памяти, она быстренько отмахнулась от них и успокоилась, придя в приятное, сонное состояние, словно застегнувшись на молнию изнутри.
Глава 13
Миссис Готорн
Голодный Пол проснулся с ощущением, что его приклеили к кровати липучками. Тело ныло из-за болезненного оцепенения, охватившего сверху донизу весь позвоночник и сковавшего бедра и икроножные мышцы. На занятиях дзюдо накануне вечером они рано переключились с мягких упражнений для начинающих на основную тренировку, отрабатывая различные виды бросков через поясницу и через плечо. Голодный Пол тренировался в паре с парнем, сложением напоминавшим мусорный контейнер на колесиках. Его уши напоминали цветную капусту, а кончики пальцев были заклеены пластырем, как у Майкла Джексона. Звался он Лазло и совсем не говорил по-английски. Впрочем, на беседы у них много времени не оставалось, потому что Лазло валтузил Голодного Пола, как повар — тесто для пиццы. Было не совсем ясно, то ли сенсей перепутал Голодного Пола с кем-то другим, то ли просто захотел раз и навсегда отбить у него охоту ходить на тренировки, но несоответствие соперников по силам было разительным. Даже когда Лазло стоял, не двигаясь и не обороняясь, Голодный Пол едва мог оторвать от татами одну его ногу, но в результате руки и ноги самого Голодного Пола оказывались вжатыми куда-то внутрь, как у собачки корги.
С самого начала вечер складывался неудачно — Голодный Пол обзавелся тем, что скоро должно было превратится в синий фонарь под глазом. Правда, случилось это не во время поединка, а когда он пытался снять татами, сложенные стопкой высоко на полке, и они грохнулись прямо ему на голову. Потом ему сделали выговор за то, что он не подстриг ногти на ногах и поцарапал сенсею голень, когда тот показывал движения для отработки. Понаблюдав, как Лазло весь вечер мочалил Голодного Пола, сенсей подошел к бедняге и сказал, что у него наметился прогресс, но требуется еще поработать с ментальными установками, и для пущей убедительности указал на пятна от пролитого чая, украсившие ги Голодного Пола.
Вернувшись домой, Голодный Пол сразу упал в постель и проспал двенадцать часов, даже не почистив зубы и не помывшись под душем из-за усталости и невозможности шевельнуться. Наутро, когда Хелен постучалась к нему в комнату, чтобы напомнить о волонтерстве в больнице, оцепенение никуда не делось. Он едва не закричал, что ему сейчас самому хорошо бы обратиться в травмпункт, но язык и тот не желал шевелиться. В конце концов Голодный Пол умудрился выбраться из постели и нетвердой походкой дойти до ванной, всем своим видом напоминая несгибаемого ковбоя, который провел несколько суток в седле.