Однако этому шедевру уже очень много лет и то, каким он предстает перед зрителем сегодня, не до конца совпадает с его изначальным видом. Упоминания о кар тине есть у первого биографа Леонардо — Джорджио Вазари, жившего в XVI веке. С восхищением повествуя о портрете Лизы Герардини, он упоминает малиновые тона в цветовой гамме лица, которые теперь совершенно не просматриваются. Лаковые покрытия, которые после Леонардо наносили на картину, чтобы обеспечить ее лучшую сохранность, на самом деле изменили соотношение цветов и создали замутненный эффект. Теперь мы смотрим на изображение женщины, которое как будто просвечивает сквозь морские воды. В какой-то момент были утрачены и две небольшие колонны, располагающиеся по бокам от главной фигуры. Присутствие этих архитектурных фрагментов явно указывало на то, что мона Лиза сидит на балконе, а вовсе не подвешена в воздухе, как это иногда кажется.
Золотая пропорция
Все элементы картины расположены в пространстве особым образом. Они следуют закону гармоничной, божественной пропорции. Фигура Джоконды с математической точностью соотносится с «золотыми треугольниками», являющимися частями правильного звездчатого пятиугольника. Это очень важно с точки зрения зрителя, который различает предметы окружающего мира по форме. Одни нам нравятся, другие нет. И очень часто интуитивно мы считаем красивыми и тянемся к тем формам, которые подчиняются Золотой пропорции. Это было известно с древности, а сегодня доказано учеными и проверено экспериментально. Не только в живописи, но и в психологии, промышленном дизайне, создании рекламы в основе самых разнообразных форм и изображений по сей день применяется один из основных законов гармонии. Только мы редко об этом знаем.
Общение с Джокондой
Но все, о чем мы говорим, — не больше, чем просто слова. Картины пишут не для того, чтобы вести о них беседы, а чтобы ими любоваться. Читая текст, не почувствуешь того, что ощущаешь кожей, глядя Джоконде в глаза. И, если зритель знаком с ней только по фотографиям, то он не видел настоящей Джоконды. Репродукции стирают с ее лица жизнь, и волшебство образа бесследно пропадает. Фотография может дать лишь общее представление о произведении искусства, но она помеха для тех, к то хочет насладиться общением с живыми творениями. Она просто посредник. Похожим образом обстоит дело и со всевозможными специалистами, предлагающими авторитетные суждения об искусстве. «Кто может идти к источнику, не должен идти к кувшину» любил повторять Леонардо. К чему посредники? Никакие знания и кипы прочитанных книг не помогут, если чувственный мир груб. В общении с настоящими, живыми произведениями нужна лишь собственная душевная чуткость.
При встрече с «Мона Лизой» каждый будет искать и увидит в ней что-то свое. У разных людей она вызовет разные чувства и ассоциации, оживит личные воспоминания или натолкнет на размышления. Одним ее лицо покажется грустным, другим задумчивым, третьим — лукавым, а кому-то даже зловещим. Прочие же посчитают, что Джоконда вообще не улыбается.
Мона Лиза или портрет Леонардо
Как Создатель вложил в человека душу, художник вкладывает в свое творение частичку себя. Чувствуя, насколько сильно он связан с каждым собственным произведением, Леонардо неоднократно рассуждал о том, что «фигуры часто похожи на своих мастеров. Это происходит потому, что суждение наше — есть то, что движет руку при создании очертаний данной фигуры». Глядя на произведение искусства, зритель не только видит то, что на нем изображено. Происходит самое главное — он соприкасается с внутренним миром художника и узнает его самого. Не потому ли сдержанная, почти эфемерная улыбка Джоконды вот уже столько времени будоражит умы и сердца людей своей непостижимостью? В ней чувствуется вся мудрость знания истинной природы вещей, накопленная Леонардо да Винчи. Через свое любимое детище на нас смотрит сам художник. Кажется, что весь опыт мира собран в этом небольшом пор трете и воплощен в форму женщины. Проникнуть в тайну Джоконды — значит, постичь гения.
И в Милане, и в Риме, и в своем последнем прибежище, французском Амбуазе, Леонардо не расставался с этим полотном. А потом завещал «Мона Лизу» своему ученику и помощнику, который вскоре продал картину последнему покровителю художника, французскому королю Франциску I. Несколько поколений монархов любовались ею в Версале, пока Людовик XV не велел убрать работу в хранилище. После Великой французской революции Наполеон поместил шедевр в свою спальню во дворце Тюильри, а позднее в музей Наполеона в Лувре. 21 августа 1911 картину украли. Похитителем был итальянец по имени Винченцо. Он хотел вернуть полотно на родину Леонардо и почти три года прятал шедевр в собственном доме. На протяжении этого времени и до своего возвращения в Лувр «Мона Лиза» не сходила с обложек газет и журналов всего мира. Так она стала самым узнаваемым произведением мирового искусства, а разговоры о ней не стихают и по сей лень.