Однако ключом к успеху Леонардо в том, чтобы попасть ко двору Лодовико Сфорцо, стала всего-навсего… лошадь. Точнее, возможность изваять статую лошади из бронзы. Сфорцо был просто помешан на статуях лошадей, что было вызвано его настойчивым желанием видеть на своем надгробном памятнике самую необычную статую лошади, которую только можно изготовить. Дело в том, что в Северной Италии бытовала традиция украшать конными статуями погребения наиболее выдающихся аристократов.
Причем степень уважения к аристократу оценивалась тем, насколько необычно и величественно было изваяние благородного животного. А вот как раз на степени собственной значимости Сфорцо и был «зациклен». И, учитывая традицию, его «перемкнуло» именно на лошади.
В перечне своих более чем многочисленных достоинств, Леонардо упомянул, что может изготовить статую вставшей на дыбы лошади с сидящим на крупе всадником (к слову, маэстро погорячился, впервые такое удалось проделать только Фальконе с его «Медным всадником»). Однако тактика составления бесконечного списка талантов и возможностей себя оправдала! Лодо-вико Сфорцо немедленно выписал в Милан скульптора, способного изваять бронзовую лошадку, при этом полностью проигнорировал другие достоинства довольно настойчивого претендента.
Но конь оказался «троянским». Доверчивый Лодовико несколько лет собирал по всей Италии бронзу, а Леонардо, который к тому времени уже получил от герцога все что хотел, тянул время и подсовывал ему бесконечные «прожекты» из которых хорошо если десятая часть была пригодна к употреблению. Чтобы покончить с «лошадиной» темой, сообщу, что история продлилась около семнадцати лет и не принесла правителю Милана никаких реальных результатов. Правда, человечество смогло занести в актив два великолепных макета так и не созданного памятника, изготовленных Леонардо да Винчи и известных ныне под названием «лошади Сфорцо», а также изумительно иллюстрированный трактат по анатомии лошади.
Целью Леонардо при дворе миланского герцога было получение доступа к одному из самых передовых в Европе военно-промышленных комплексов.
Так что же на самом деле хотел от «лошадиного герцога» сам Леонардо? Для чего он так настойчиво стремился оказаться не только в Милане, но и обязательно при дворе? Ответ на этот вопрос, как всегда, содержится в поступках и работах самого да Винчи. Именно на этот семнадцатилетний период его пребывания в Милане и приходится составление знаменитого «Атлантического кодекса», содержащего почти все изобретения Леонардо да Винчи. Из всех «кодексов», созданных этим гениальным человеком, «Атлантический» самый объемный. На 1119 страницах этого удивительного научного труда содержится большая часть заметок научно-технического характера, которые создал Леонардо. Создание этого «кодекса» во многом стало возможно потому, что, появившись при герцогском дворе, вместо того чтобы ваять никому, в сущности, не нужного коня, да Винчи получил доступ к одному из самых передовых на то время в Европе промышленных комплексов по производству оружия.
Вот она - основная цель. И совершенно ясно, что для того, чтобы ее достичь, тридцатилетнему да Винчи опять пришлось прибегнуть к посторонней помощи. Только так можно объяснить составленное им подробное рекомендательное письмо с указанием военных изобретений, которые на момент их первого озвучивания даже теоретически не могли принадлежать его авторству. Не говоря уже о прилагаемых к письму рекомендациях людей такого уровня, который тогда был для обыкновенного и ничем не примечательного молодого человека просто недоступен.
Так, например, к посланию герцогу прилагалась более чем положительная характеристика Леонардо, подписанная Бенедетто дель Аббако, очень богатым коммерсантом, выдающимся и признанным ученым, очень успешным инженером, заработавшим на своих проектах немалые деньги. Характеристика, правда, была написана, когда да Винчи «младшему» было всего пятнадцать лет, но кто бы стал подробно разбираться. Тем не менее само наличие этой характеристики подтверждает, что Леонардо не только встречался с дель Аббако, но и имел реальную возможность проводить с ним довольно долгое время за беседами научного характера.
Напомню, речь идет о «необразованном» пятнадцатилетнем подростке, который не создал еще ничего значительного в своей жизни. Что же могло привлечь в этом подростке человека академического уровня? Пожалуй, изменим формулировку: не «что», а «кто». Итак, мы вернулись к теме «группы поддержки Леонардо» - организации масонов. Одно лишь предположение об их участии в дальнейшей судьбе молодого ученого с легкостью дает ответы на все вопросы, поставленные в этой главе. Например, кто обучал Леонардо, заменяя ему убогую провинциальную школу. Или откуда будущее светило итальянской науки могло почерпнуть столь полные знания из самых разных отраслей. А также почему, известный и состоявшийся инженер и коммерсант Бендетто дель Аббако тратил свое драгоценное время на беседы с никому не известным пятнадцатилетним подростком.
В пользу выдвинутого только что предположения говорит и сохранившийся до наших дней интересный документ, который представляет собой отрывок из переписки двух весьма состоятельных граждан Флоренции, один из которых проживал в городе Тоскана, а другой находился где-то севернее, то есть ближе к Милану.
Из порученного мне уважаемым корреспондентом дела удалось выполнить немногое, но, возможно, самое важное. Я прослышал про странное, почти болезненное увлечение его светлости конными статуями. Он ищет скульпторов по всей Италии и готов предоставить столь нужное нам место любому, кто возьмется осуществить его замыслы или предложит что-то большее. Думаю, что для письма, которое пишет сейчас известный нам молодой человек, это может быть важным, если не самым главным. Передайте, любезный друг, эту историю его отцу и посоветуйте внимательно отнестись к моим словам. Мне думается, это самая короткая дорога к тому месту, в которое мы стремимся отправить нашего юного подопечного.
Никаких имен в этом документе, естественно, не указано, и суровый критик мог бы предъявить мне обвинение в предвзятости, но письмо датировано маем 1481 года, а это ровно за месяц до даты, указанной на письме Леонардо да Винчи герцогу Сфорца. Некоторое время при сопоставлении этих двух документов для меня был не вполне ясным вопрос последней редакции письма Леонардо герцогу. Если он был прекрасно осведомлен о неуемной страсти Сфорцо к бронзовым лошадям, да и вообще был посвящен в тонкости пристрастий этого своеобразного человека, зачем было начинать письмо с перечисления своих возможностей в военной сфере, к которой Лодовико был почти равнодушен? И только тогда, как я изучил документ, который был написан уже после того, как Леонардо был представлен ко двору в Милане, я смог ответить на этот вопрос. Вот отрывок из письма уже официально признанного придворного скульптора да Винчи неизвестному адресату. Отрьшок очень короткий и если не иметь предположений, о чем идет речь, кажется совершенно бессмысленным.
Я рад тому, как был представлен. Ум сиятельного правителя нашего быстр и точен, как удар ножом. Если бы я не изъявил в том письме свои собственные предпочтения и желания, то мог бы не избежать обвинения в весьма неприятных и подлых замыслах. А я могу сослаться на свою заветную мечту и свободно посещать столь интересующее меня место столько раз, сколько это необходимо для моих занятий.
Вот он, коварный расчет. Если бы Леонардо не указал, так сказать, «во первых строках своего письма», что жаждет служить при дворе военным экспертом, и вовсе при этом не рассчитывает на должность придворного скульптора (которых, кстати, и так хватало с излишком), то он не смог бы посещать военные заводы и оружейные мастерские, которые наверняка неплохо охранялись, без разрешения герцога. А получить такое разрешение и не быть заподозренным в шпионаже, вероятно, представлялось делом затруднительным. Ну что ж, мне кажется, предположение, что своей основной целью в Милане да Винчи считал изучение именно оборонной промышленности этого города, можно считать доказанным. Теперь пора двигаться дальше и попытаться понять, что же он забыл в этих оружейных мастерских и зачем ему и его «группе поддержки» было так необходимо *посе-щатъ это место столько раз, сколько это необходимо для… занятий». И каких, собственно, занятий?