– Профессор А., случайно, не тот студент, что был прозван сокурсниками Леонардо? – неуверенно высказала я свою догадку.
Я не знала дальнейшей судьбы моего Леонардо, но он был талантлив и вполне мог стать профессором!
В темно-вишневых глазах студентки вспыхнуло недоумение, а блеклые, болотного цвета глаза старухи застыли в напряжении. Она явно пыталась вспомнить что-то ей известное, но позабытое за давностью лет.
Студентка с «хвостом» воскликнула:
– Вряд ли Леонардо мог остаться работать в этом институте. Наверняка, он женился на пловчихе и уехал. Та девица была из Прибалтики.
– Ничего подобного, милая, – возразила старуха. – С той латышской девушкой у него ничего не вышло. Я не знаю всех обстоятельств, только скажу одно: женился он на другой, – старуха снова порылась в своей сумке и достала альбом с фотографиями. Туманно-серый групповой снимок был приклеен к первой странице. Вот на этой сокурснице! – она ткнула заскорузлым пальцем в белесое пятнышко.
Для меня сообщение старухи не было новостью – слухи о женитьбе Леонардо окольными путями успели дойти до меня. Но стоящая рядом студентка не могла разглядеть свое будущее. Она расстроилась и сразу показалась старше на несколько лет. «Конский хвост» потерял свой задорный вид и уныло обвис за ее спиной.
– А я и не знала, что так будет, – с сожалением, растягивая слова, произнесла девушка. – Выходит, зря я поспешила нынешним летом: отступилась от Леонардо, выскочила замуж за другого, ушла из института.
– Вы всегда так, молодые, – укорила старуха. – Все наскоком, все вам сразу подавай. Не ведаете, что творите, а потом расплачиваетесь.
– А то вы такие умные? – девушка с обидой поджала губы и присела на подоконник. Сумку старухи она небрежно отодвинула в сторону. Утомленная разговором старая женщина опустилась прямо на пол, у ног студентки. Девушка покачала парящей в воздухе ножкой, почти задевая странницу, и высказала новое соображение:
– Если, вы, старые, все знаете о жизни, то, чего же вы по институтским коридорам бродите. Кого ищете?
Девушка отвернулась от старухи (ответ явно не интересовал ее) и уставилась на меня. Я тоже почувствовала себя нежеланной гостьей в институте, хотя и пришла сюда по делу. Старуха невозмутимо сидела на полу и покачивала головой. Слова девушки ее не обидели:
– Да, милая, прихожу. И ты будешь сюда возвращаться еще долгие годы. А кого я ищу, и сама уже не знаю. Все в моей старой голове перепуталось. То ли студента Леонардо, то ли профессора. Да и с вами двумя я давно не общалась.
Мы с девушкой посмотрели друг на друга. Старуху никто из нас еще не знал. Зато странница знала и помнила нас, ведь мы были ее юностью и зрелостью. И вещественным доказательством ее связи с нами был розовый, в горошек, платочек. Она крепко сжимала его в пегом от старческих веснушек кулаке.
Внезапно около нас остановился представительный мужчина профессорского вида. Он рассеянно спросил:
– Не скажете, милые дамы, какое сегодня число?
Но мы не знали даже, какой был ныне год.
Мы впервые видели эту личность. Седоватый, высокий, слегка располневший. Редкая бородка соломенного оттенка закрывала половину его лица. Но его добрые, серые глаза показались нам знакомы – искорки ума привычно играли в них. Леонардо! Мы, все трое, узнали нашего кумира!
Профессор сделал шаг, чтобы продолжить свой путь. Но старуха приподнялась с пола, кокетливо поправила панамку и широко улыбнулась. От улыбки морщины на ее лице провалились еще глубже:
– Леонардо, ты меня не узнаешь? – прошамкала она.
Профессор Леонардо равнодушно посмотрел на пожилую особу, что случайно забрела в этот коридор. Он виновато развел руками. Тогда, заслонив старуху, выступила вперед я. Лицо мое вспыхнуло забытым румянцем:
– Леонардо, ты помнишь, как сделал за меня курсовик? – недавняя картинка мальчика со свитком в руке вновь ожила. – Курсовой, по начерталке, на первом курсе, – уточнила я.
– Что-то припоминаю, – неопределенно ответил профессор. – Вы пришли теперь за своего сына просить. В какой он группе занимается?
– У меня нет сына. Я думала ты,... вы вспомните меня. Мы вместе учились, но потом я ушла из института...
В глазах Леонардо мелькнул голубоватый свет воспоминаний:
– Да-да. Припоминаю. Ваше имя Аля?
– Аня, – тихо поправила я профессора. Он забыл меня или не узнал ... – Румянец схлынул с моих щек. Наверно, я сильно побледнела.
Старуха, заметив, что я близка к обмороку, подхватила меня под руки. Но разве ее поддержки я ждала? Девушка не обращала на нас внимания. Она, сидя на подоконнике, непроизвольно помахивала ножками. Нейлоновые колготки искрились розоватыми бликами на ее безупречных икрах. Нарядные туфельки едва держались на кончиках пальцев.
Почтенный профессор приосанился и погладил бородку. Мы с Леонардо – ровесники, но, что для мужчины сорок! А студентка была так свежа и непосредственна, и прикосновения юности всегда приятны.
Профессор опять с недоумением перевел взгляд на меня: он догадывался, что мы с девушкой как-то связаны. На этот раз тень истинного узнавания оживила его серьезное лицо.
– Аня К.? – он назвал фамилию, которая в то далекое время была моей.
У меня снова закружилась голова. На этот раз от счастья. Я поняла, что профессор тоже вернулся в свою юность. Я впилась глазами в его распахнутые зрачки. Но добрый, задумчивый его взгляд был направлен вдаль, мимо меня. И тут же, как в кино, я увидела картины его воспоминаний. Застенчивая Аня – одна из многих студенток, окружающих его в то время. Она была неплохим товарищем по лабораторным работам, но девушку в ней сокурсники не замечали. Мысли Леонардо все глубже уходили в то прекрасное время. Первый курс, наша группа, совместные прогулки до Театральной площади. Теперь рядом с ним, я знала, была чемпионка по плаванью.
Как грустно вспоминать разное!
– Черт побери! Жаль, что она оставила меня, – произнес вслух Леонардо.
И сожалели мы тоже о разном!
Резкий звонок заставил меня очнуться. Рядом не было ни милого Леонардо, ни девушки в розовой блузке, ни старухи в панаме. На подоконнике лежал кем-то забытый, свернутый в трубку, чертеж. Я аккуратно развернула плотный ватман. Непонятные черточки, кружочки, зигзаги испещряли белый лист. Трудно было определить, для какого проекта, по какой дисциплине была сплетена паутина тонких линий и загадочных крючков. Мне показалось, что на листе начертаны тайные знаки моей жизни. Если бы я умела прочитать их раньше. Прочитать в том, первом чертеже! Но в институте не учили разбирать запутанный пунктир нашего будущего. Мне предстояло овладеть эти искусством самостоятельно.
Коридор вновь наполнили высыпавшие из аудиторий студенты. Я ускорила шаг, нашла дверь с надписью «Архив» и толкнула ее. Здесь мне выдадут справку, выписанную на студентку с легкомысленным «хвостом». И я буду перечитывать ее бесконечное число раз!