…Нервно куря во время репетиций «Жизни…» в МХТ, Андреев не сводил глаз с четверки изящных «босоножек» — «белоснежных дев» — как окрестил их в рецензии Сергей Глаголь — юных танцовщиц на бале у Человека. Обозначенные в программке как «Танцующие», девушки, вероятно, своей юностью, белыми хитонами и гармоничными слитными движениями должны были, во-первых, оттенять «беспросветность» андреевской «вечной ночи», воплощенной в черном бархате Станиславского, а во-вторых, изящные белые фигурки на черном фоне — вот уж точно казались прямыми цитатами из Бердслея, что отвечало замыслу режиссера и художника. Третьей в этом ряду танцевала ученица студии МХТ восемнадцатилетняя Алиса Коонен. Кем была в 1907 году эта худенькая московская девушка польско-бельгийской крови? Вчерашняя гимназистка, «сбежавшая» в театр, даже не окончив гимназию? Статистка, не сыгравшая толком еще ни одной роли, по сути, еще не начавшая «свою жизнь в искусстве»? Тем более странным выглядел этот роман: Алиса поразила его воображение, «гвоздем» засела в сердце и — отвергла не только андреевское сердце, но даже и руку. Леонид Николаевич долго не мог поверить, что этой девочке-студийке действительно не нужна его любовь, не нужен он сам — со всею своею славой, богатством, безднами души и чертежами грандиозного замка…
На одной из танцевальных репетиций их познакомил сам Человек — Леонид Леонидов, своей улыбкой Алиса, как потом скажет ей Андреев, чем-то неуловимым напомнила ему покойную Шуру. Леонид вернулся в Петербург, но вскоре приехал опять. А приехав, стал серьезно и планомерно ухаживать за юной студийкой: по вечерам сажал ее в сани и долго катал по темной и уже морозной Москве, потом они ехали за город, и Андреев говорил Алисе о своей любви. Уезжая в Петербург, он писал ей нежные письма: «Далекая и чужая — Вы таинственно близки мне душой»… В один из своих приездов он вдруг раскрыл перед ней чертежи своего будущего «замка» на Черной речке — виллы «Аванс» и долго объяснял назначение будущих комнат огромного дома с высокой башней. В конце этого, крайне удивившего юную студийку, «доклада» знаменитый писатель сделал ей предложение руки и сердца: «Алиса, я хочу, чтобы в этой башне жили вы». Несмотря на изумление, девушка ответила твердым отказом: «Что вы, больше всего на свете я не люблю замков и башен, тем более таких высоких. Я брошусь вниз, если вы меня там запрете».
Наш герой притворился, что не услышал отказ Алисы. Напротив, вскоре он привез в Москву Анастасию Николаевну. «Мамаша» и будущая трагическая актриса театра Таирова провели вместе три мучительных часа. Девушка попала в чрезвычайно сложную ситуацию: Андреев вел свою битву за ее сердце, что называется, «мощными кратковременными атаками». Как-то в январе 1908 года поздней ночью он пьяным явился к Алисе домой и имел объяснение с ее отцом, объявив: «Она засела, как гвоздь в сердце…» Поднятую из постели Алису просто вынудили сказать «нет» прямо в лицо знаменитому писателю. Казалось бы, инцидент был исчерпан, в одном из последних писем Андреев обещает: «И больше писать Вам не буду. Зачем? Прощайте»[380]. Впрочем, все-таки он не выдержал и писал ей опять. А через год, когда уже был женат, во время гастролей МХТ в Петербурге явился в ее гримерку и чуть было не застрелился на глазах молодой актрисы. Впрочем, думаю, прихватил с собой револьвер Андреев «на всякий случай» и серьезного намерения стреляться тогда уже не было. А вот зимой 1907/08… как знать, как знать? Леонид отчаянно страдал. Именно тогда он узнал, что в сердце Алисы давно уже живет другой: его счастливым соперником был не кто иной, как будущий андреевский Анатэма — актер Василий Качалов.
На самом деле, отчаивался и горевал Андреев совершенно напрасно: в истории с Алисой Коонен у него не было ни малейшего шанса. И дело было даже не в Качалове. Эта девушка с самого детства сама определяла свою судьбу, конечно же картины «идеального будущего», что рисовала себе восторженная гимназистка, упорная студийка, молодая актриса — восходящая звезда МХТ — менялись, менялись и кумиры, неизменным было одно — в центре композиции неизменно оказывалась она сама — упрямая Алиса Коонен. Она сама строила свою жизнь, а люди вокруг были, в сущности, лишь помощниками, «подручными» на этой грандиозной «стройке века». Разочарованная Станиславским, а вернее всего — подсознательно почувствовавшая, что центр композиции здесь уже занят ее учителем, Алиса, игравшая к 1913 году почти все роли молодых героинь, внезапно ушла из МХТ… в никуда… в Свободный театр, который стал вскоре подвальной студией… Но это оказался дальновидный, снайперский жест, именно там она и встретила вскоре Александра Таирова. Что ж, ее избранником стал тот, кто сумел — на равных — включиться в ее грандиозную «стройку»: бросившая МХТ «звездочка» и малоизвестный актер и режиссер выстроили общую судьбу — Камерный театр, где в центре всегда стояла она — трагическая актриса — Алиса Коонен. Так, собственно, и записано в истории.