Мой голос дрожал ещё больше.
- Илальевич.
- Илальевич?
-Да. Необычное имя для мужчины.
Е И Б. Синица. Призрак Барина.
Я даже зажмурилась и открыла глаза. Не стоило этого делать так резко, потому что портрет... автопортрет... мне подмигнул.
Я опрометью ринулась к двери, упрочивая о себе впечатление как о странной посетительнице. К счастью, здесь меня никто не знал и не узнал, но, возможно, теперь-то запомнят...
5
Только дома я снова почувствовала себя в безопасности.
В последнее время, я заметила, мне легче думать на бумаге.
Я взяла легкую стопку белых листов со стеллажа и синюю авторучку.
Какие странные сны и ещё более странное ощущение, что кто-то мне их зачем-то посылает, как письма... Но кто? Зачем?
Возможно ли такое вообще?
- Возможно, - ответила Саша, подслушав обрывки моих мыслей, разумеется, опять невзначай. - Посылать сны такой же редкий дар, как, скажем, читать урывками мысли. То же самое со снами. Иногда их можно посылать, но только тому, с кем ты находишься на одной частоте.
"С кем ты находишься на одной частоте..."
Не нужно было, не нужно было... Это все я, это я настояла! - всхлипнула вдруг Саша.
Что не нужно было?
Я не знаю... Не нужно было... - повторила Саша.
Ты могла бы еще раз войти в информационное поле или как это там называется...
Нет, не могла бы, - упрямо мотала головой Саша. - Нельзя рассказывать все и сразу, да мне и не откроется. Ты и сама можешь войти в информационное поле, если очень захочешь...
Как? - удивилась я.
Ты знаешь все сама... - пожала плечами Саша.
Кажется, она думает, что сверхспособности это что-то вроде гриппа, и доступные ей опции мироздания автоматически становятся доступными и мне.
Да, иногда это что-то вроде гриппа, - ответила Саша, подслушав невзначай мои мысли.
Она говорит, что это у нее получается само собой, не специально, но...
Оно похоже на огромную палитру цветов, бесконечно переливающихся друг в друга и обретающих новые свойства. Краски превращаются в звуки, а звуки - в краски. Такая бесконечная цветомузыка. Или, точнее, светомузыка.
Так Саша описывает информационное поле.
Все же я попыталась последовать совету Саши и принялась рисовать все, что мне подсказывала интуиция, или, может, что заблагорассудится. Я нарисовала свой автопортрет, нашу секретаршу Арину, старушку, индейца с хангом, юную красавицу... Почему-то следующим на лист попросился щенок таксы.
С досадой я перемешала листы (глупое занятие, все равно, что решать уравнение со многими неизвестными!) и увидела ужас в глазах Саши.
Она всхлипнула, вытерла полосатым рукавом набежавшие слезы и выбежала из комнаты, оставив меня в полном недоумении перекладывать с места на место альбомные листы.
Я задумалась, моя рука вывела на одном из листов инициалы Е.И.Б.
Озадаченно я последовала за Сашей на кухню.
- У тебя, а точнее, в тебе появилась какая-то тайна, - сказала Саша. - И не наливай мне чай, я буду молоко!
Саша демонстративно извлекла из холодильника пакет с молоком, которое никогда особо не жаловала, наполнила стакан и нарочито громкими глотками быстро опустошила его.
Или мне только показалось, что все это она проделала нарочно.
- Кто-то, на виду у которого протекает твоя жизнь, хочет тебя убить, - спокойно сказала Саша, а я поежилась, зная, что она всегда говорит... нет, даже не правду, а истину...
<p align="right">
</p>