— Выход всегда есть, — ответил Эркюль Пуаро.
— Мы едем за город, Джордж, — сказал Эркюль Пуаро своему камердинеру.
— Неужели, сэр? — спросил невозмутимый Джордж.
— И цель нашего путешествия — уничтожить чудовище о девяти головах.
— В самом деле, сэр? Нечто вроде лохнесского чудовища?
— Нечто менее осязаемое. Я говорю не о животном из плоти и крови, Джордж.
— Я вас неправильно понял, сэр…
— Если б оно было из плоти и крови, было бы легче. Я говорю о вещи настолько неосязаемой, настолько трудно уловимой, как источник слухов.
— О да, действительно, сэр. Иногда бывает трудно понять, как что-то начинается.
— Вот именно.
Эркюль Пуаро не стал останавливаться в доме доктора Олдфилда. Вместо этого он отправился в местную гостиницу. Утром после его приезда состоялась его первая беседа с Джин Монкриф.
— Значит, доктор Олдфилд все-таки обратился к вам… — произнесла она. — Я знала, что он подумывал об этом.
В ее тоне не слышалось энтузиазма.
— Вы его не одобряли? — спросил Пуаро.
Их взгляды встретились.
— Что вы можете сделать? — холодно ответила она вопросом на вопрос.
— Возможно, есть способ справиться с этой ситуацией, — тихо произнес Пуаро.
— Какой способ? — Мисс Монкриф с упреком бросила ему эти слова. — Вы собираетесь обойти всех этих старых сплетниц и сказать им: «В самом деле, пожалуйста, вы должны прекратить болтать. Это так вредит бедному доктору Олдфилду». И они вам ответят: «Конечно, лично я никогда не верила в эту историю!» Это самое худшее из всего. Они не говорят: «Моя дорогая, тебе никогда не приходило в голову, что, возможно, миссис Олдфилд умерла не совсем так, как казалось?» Нет, они говорят: «Моя дорогая, конечно, я не верю в эту историю насчет доктора Олдфилда и его жены. Лично я уверена, что он такого не сделал бы, хотя это правда, что он не так уж усердно заботился о ней, и я думаю, что не очень-то разумно с его стороны было взять совсем молодую девушку в качестве фармацевта. Разумеется, я совсем не хочу сказать, что между ними что-то было. О нет, я уверена, что все было вполне благопристойно…»
Джин замолчала. Ее лицо раскраснелось, она учащенно дышала.
— По-видимому, вы очень хорошо знаете, что именно говорят, — заметил Эркюль Пуаро.
Мисс Монкриф резко закрыла рот. Затем сказала с горечью:
— Хорошо знаю!
— И какое решение вы сами приняли?
— Лучшее, что он может сделать, — ответила Джин, — это продать практику и начать заново в другом месте.
— Вы не думаете, что эта история может преследовать его?
Она пожала плечами:
— Ему придется рискнуть.
Пуаро минуту или две сидел молча. Потом спросил:
— Вы собираетесь выйти замуж за доктора Олдфилда, мисс Монкриф?
Не удивившись этому вопросу, она коротко сказала:
— Он не сделал мне предложения.
— Почему?
Ее голубые глаза встретились с глазами Пуаро и на мгновение сверкнули. Потом женщина ответила:
— Потому что я заставила его замолчать.
— А, как приятно найти человека, который умеет быть откровенным!
— Я буду настолько откровенна, насколько вы захотите. Когда я осознала, что люди говорят, будто Чарльз избавился от своей жены, чтобы жениться на мне, мне показалось, что, если мы действительно поженимся, всему наступит конец. Я надеялась, что, если вопрос о нашей женитьбе не возникнет, этот глупый скандал, возможно, утихнет.
— Но он не утих?
— Нет.
— Несомненно, — сказал Эркюль Пуаро, — это немного странно?
Джин с горечью произнесла:
— Им здесь почти нечем себя развлечь.
— А вы хотите выйти замуж за Чарльза Олдфилда? — спросил Пуаро.
— Да, хочу, — спокойно ответила мисс Монкриф. — Я хотела этого, как только познакомилась с ним.
— Значит, смерть его жены была для вас весьма кстати?
— Миссис Олдфилд, — сказала Джин, — была исключительно неприятной женщиной. Откровенно говоря, я очень обрадовалась, когда она умерла.
— Да, — заметил Пуаро, — вы, несомненно, откровенны!
Она ответила ему все той же насмешливой улыбкой.