И это сбивает меня с толку.
Может быть у Уинн-Джонса есть ответ
Я должен вернуться в Святилище
Я чувствую себя в полном порядке, но это не так
Совсем не дома
ТЕРН
На закате, когда камнетесы и плотники из гильдии на сегодня закончили работу и устало потянулись в свои жилища в деревне, Томас Уайет остался у наполовину законченной церкви, слушая зовущий его голос каменного человека.
«Быстрее! Быстрее! — требовал и настаивал шепот. — Меня необходимо закончить раньше остальных. Быстрее!»
Томас, прятавшийся в темноте под галереей, был уверен, что призрачный крик можно было услышать на мили вокруг. Но сторож, старый Джон Тагворти, был почти полностью глух, а священник слишком занят священными ритуалами, чтобы заметить, как крадут его церковь.
Томас слышал и священника. То, как всегда на закате, дважды обошел вокруг новой церкви, держа в одной руке дымящееся кадило, а в другой — книгу. Он шел справа налево. Демоны и духи старой земли летели перед ним — птицы и летучие мыши в темнеющем небе. Священник, как и все, работавшие в церкви — за исключением самого Томаса — был чужаком в округе. У него были длинные волосы, темная, аккуратно подстриженная борода и необычный для монаха взгляд.
Он всегда говорил об исключительной святости места, на котором строили церковь. Он тщательно следил за работой ремесленников, молился на север и на юг, и его постоянно видели стоящим на коленях на самой вершине холма, словно изгонял древних духов, захороненных под ним.
Танцующий холм, так его звали. Раньше здесь стояла деревянная церковь, и кое-кто говорил, что сам Святой Петр установил ее первые столбы. А разве не Иосиф, носивший Грааль с кровью Христа, отдыхал на этом месте и изгнал демонов из земляного холма?
Но это был Танцующий холм. И, иногда, кто-нибудь называл его более старым именем, Инис Каладрив[9], остров старых огней. Были и другие имена, сейчас забытые.
«Быстрее!»— опять крикнул каменной человек из тайной ниши.
Томас почувствовал, как под голосом призрака затряслись холодные стены. Он и сам вздрогнул, когда почувствовал, как сила земли возвращается в вырезанные из известняка колонны, в только что установленные блоки. Всегда по ночам.
С подветренной стороны южной стены потрескивал и рассыпал искры костер сторожа. Священник, который уже спустился с холма и шел к деревне, внезапно остановился и посмотрел назад на наполовину построенный остов первой каменной церкви в округе. Потом исчез.
Томас вышел из темноты и постоял, глядя через пустую крышу на облака, небо и сияющую точку, которая была Юпитером. Сердце бешено стучало, но огромное облегчение уже коснулось его рук и ног, заполнило сознанье. Он улыбнулся, как всегда, и на мгновение закрыл глаза. Он подумал о том, что сделал. Он подумал о Бет и о том, что бы она сказала, если бы знала о его тайной работе; милая Бет; без детей, которые утешают ее, она еще более одинока, чем обычно. Но это не надолго. Лицо почти закончено…
«Быстрее!»
Еще несколько ночей. Еще несколько часов работы в темноте, и все усилия сторожа сохранить церковь окажутся напрасными.
Церковь будет украдена. И вором будет Томас!
Он пошел через мрак туда, где у боковой стены лежала деревянная лестница. Он приставил лестницу к высокой галерее — галерее прокаженных[10] — и взобрался по ней наверх. Втащив за собой лестницу, он, переступая через деревянные стружки, каменные осколки и куски кожи, отправился в самый дальний и самый темный угол. Отсюда на тихую церковь смотрели пустые лица из грубого известняка. Никакой раствор не скреплял блоки. Их держал только собственный вес, и они не поддерживали ничего кроме себя.
Уступая настойчивым мускулам Томаса, один из них сдвинулся, оторвался от остальных.
Сумерки уже закончились, но ночь еще не полностью опустилась на недостроенную церковь; в слабом сером свете от видел лицо того, кто был вырезан там. Он глядел на сделанную из листьев бороду, прищуренные раскосые глаза, широкие раздувающие ноздри. Он видел, как будут выглядеть щеки, как волосы станут колючими, как появятся белые и красные ягоды ведьминого терна на веточках, обрамляющих лицо…
Томас смотрел на Терна, и Терн в ответ смотрел на Томаса, с холодной улыбкой на холодных каменных губах. Голоса шептали в реальности звука, находящейся не в церкви и не в другом мире, но где-то между ними, в стране теней, голоса, движения и памяти.
10
Да, бывает такое дело. В некоторых церквях специально строили галереи, на которые допускали прокаженных. Например, такая галерея есть в Церкви Св. Николая в г. Голуэй, Ирландия.