Чжу Мао внимательно слушал лепет мальчишки, но как будто не понимал ни слова. Сколь бы долго он ни привыкал к чужому быту, видя бесчисленные сны про сбор урожай и топление новорожденных щенят, мальчик рассказывал историю об этой лошади столь быстро и сумбурно, что Чжу Мао в конце концов не понял ни слова.
Как только мальчик замолк, Чжу Мао ощутил незаметно пришедшие изменения в окружающем их пространстве. Чжу Мао интуитивно чувствовал течение ци, хотя из-за жизни в Лаокэсо не знал даже основ заклинательского искусства. Отвернувшись от мальчика, Чжу Мао уставился в дощатую дверь с широкими прорезями, служившей входом в конюшню. Клубок чьей-то невероятно тревожной темной ци словно язык скользнул внутрь.
Чжу Мао не успел ни цыкнуть, ни предупредить мальчишку, с головой зарываясь в сено и тяня его за руку вслед за собой. Мальчишка и сам быстро осознал близкую опасность, поэтому послушно последовал примеру старшего и не пытался выглянуть наружу, даже когда Чжу Мао сам отнял от него руку, пытаясь установить как можно большее расстояние между ними.
Сердце Чжу Мао билось болезненно сильно. Он был готов поклясться, что за дверью в конюшню стояла именно Чжу Тяо – настолько сильна была ее ци и узнаваемы только присущие ей отличия. Чжу Мао подавил в себе любую жизненную силу и практически не дышал, когда дверь со скрипом открылась, пропуская внутрь конюшни заклинательницу.
______
喜筵 (сиянь) – радостный пир
餃子 (цзяоцзы) – разновидность китайских пельменей
Ты меня нашел, но я не прятался
Пройдя на пару шагов вглубь, Чжу Тяо остановилась. Из леса она уходила в голубом, но сумрак и обманчивый свет луны обесцветили ее одежды. Белое полупрозрачное ханьфу струилось вдоль ее стана, очерчивая выставленную вперед ногу. В Чжу Тяо таилась степенная грация косули, но и охотничьи повадки были развиты в ней до совершенства.
– Мао?
Не дождавшись ответа, сестра ринулась к накинутому в угол конюшни сену. Когда Чжу Тяо поравнялась с лошадью, неконтролируемо источаемые ею миазмы темной ци испугали животное. Лошадь взбрыкнулась, перевернув ясли, и звучно зафыркала, опасно напирая грудью на брус. Чжу Тяо при этом отшатнулась, попытавшись обойти лошадь про противоположному ряду пустых стойл.
В тот момент, когда сердце Чжу Мао оборвалось от неминуемости разоблачения, детская тень перепрыгнула брус, у которого бесновалась лошадь, и бросилась в окно. Чжу Тяо, на миг пораженно обмершая, бросилась в двери.
Первый фэнь среди монотонного стрекота сверчков Чжу Мао мог различить удаляющийся треск травы. Лишь спустя палочку благовоний он наконец расслабил затвердевшие мышцы и со всхлипом упал лицом в пол. Переступавшая с ноги на ногу лошадь сочувствующе пофыркивала.
– Чудная лошадь! – неожиданно раздалось в паре цуней от уха.
Из сена наружу вынырнула взлохмоченная кудрявая голова. Пока Чжу Мао ошарашенно рассматривал его, мальчик воодушевленно продолжил:
– Сердилась, брыкалась, а ржать все равно не стала. Удивительная нелюдимость! Или про лошадей так нельзя сказать?..
Чжу Мао, и без того плохо разбиравший трепотню малыша, теперь вовсе не слышал его. Его волновала лишь тень, выскочившая в окно.
– Ты видел?..
– Конечно нет! – прочитав непонимание в чужом обескровленном от потрясения лице, мальчик пояснил: – Я сразу по голосу понял, что это призрак девушки! А они по сказкам всегда обманом да чарами людей губят, потому на них лучше не смотреть, а иногда и слушать их не стоит.
Чжу Мао был готов взвыть, чувствуя себя отчего-то совершенно одураченным: и внезапно появившейся Тяо, и выскочившим из окошка неизвестным, и скороговорками неугомонного мальчишки. Чжу Мао схватил его за плечи, крепко удерживая, хотя мальчик слушал его внимательно и вовсе не вырывался.
– Кто-то был здесь, кроме нас. Прятался рядом с тобой в сене, выскочил через окошко и убежал, а она за ним. Нам нельзя оставаться здесь, сяо пэн-ю.
– Хорошо, – ответил мальчик и послушно поднялся, когда Чжу Мао взял его руку.
После мальчик сам не выпускал чужую ладонь, потому, устремляясь вперед, Чжу Мао постоянно чувствовал тянущую плечо тяжесть, спотыкания на кочках, запыхавшееся дыхание. Поначалу это придавало Чжу Мао сил: идти с кем-то об руку по ночному полю было не так страшно, да и ответственность о ком-то младше него побуждала к действию. Однако со временем присутствие спутника становилось все явственнее, и проявлялось это в том, что, поспевая за ним, чужая ладошка все назойливее тянула Чжу Мао назад.