– Вроде хорошо, что отмылись, но без грязи ноги теперь гораздо быстрее устают.
– Без грязи быстрее устаешь?
Незамысловатое, но вместе с тем совершенно не очевидное рассуждение маленького мальчика заставило Чжу Мао улыбнуться.
Чжу Мао отвлекся от работы, а потом, поразмыслив, и вовсе отложил заготовку одной цаосе на притоптанную траву рядом с собой, освобождая собственные колени.
– Не ковыряй. Давай сюда ногу, сяо Чу.
Тот неожиданно охотно повернулся, прокрутив тело на пятой точке, и закинул ноги на бедра Чжу Мао. Поначалу, пока Чжу Мао только мял, согревая, стопы, То Чу сидел несколько ссутулившись, стараясь удержать сидячее положение при помощи опорных рук, но чем упорядоченнее становились щипки и массирование, тем больше его заносило назад, пока он с картинно протяжным выдохом не упал на спину.
– Безземное блаженство, – попытался высокопарно объяснить свои чувства То Чу. – Мао-гэ, а ведь так ты мог бы зарабатывать деньги. Тайтай, что дала нам одежду, жаловалась поутру на боль в ногах. Я в окно услышал. Если это станет твоим ремеслом!.. – То Чу не закончил мысль, задумавшись. – Только предлагай это только женщинам, хорошо?
Чжу Мао уже привык к щебету То Чу, а также к тому, что его голова всегда была полна новых идей. Но последние слова его маленького друга заставили Чжу Мао всерьез задуматься. В действительности, он уже спустя четверть шичэня после начала заготовки одной лишь цаосе попрощался с надеждой хорошо заработать плетением и продажей соломенных туфель. После детства в Лаокэсо, где всеми материальными благами справедливо распоряжалась лао Чжэнву, городской мир показался ему чужд и неприятен. Хотелось побыстрее оказаться в Юйлу, адепты которой не были обременены вопросом денег. Но прежде нужно было исполнить данное То Чу обещание – купить ему сапоги, да не простые, а сшитые на заказ. Одной лишь Хранительнице было известно, что его дернуло тогда дать столь смелую клятву! Чжу Мао не любил давать обещания, но если и давал, то имел правило их выполнять. Он не хотел, чтобы его слова хоть кто-то воспринимал не всерьез.
– Сяо Чу, верно, преувеличивает мой талант. Я в действительности знаю бытовую медицину, так как несколько лет ухаживал за своим больным отчимом. Но этот Мао не думает, что достаточно искусен для того, чтобы продавать свой навык, не имея даже цветочного масла. Но мы можем сначала накопить на нужные принадлежности, а затем повысить цену.
То Чу лишь кивал, будто действительно понимал описываемые Мао-гэ тонкости. Пока его стопы растирали, То Чу старался держаться и, когда глаза начинали часто моргать, щеки дрожали от прикладываемого усилия. Но наконец, устав бороться с усталостью, То Чу широко зевнул. А потом еще раз. Тогда Чжу Мао решил перестать его баловать, но не из строгости, а из беспокойства, что без должной подготовки ко сну тот застудит себе спину.
Они легли голова к голове, чтобы если что Чжу Мао мог подбросить в огонь хворост. Чжу Мао крепко замотал То Чу в "верхнюю" одежду, почти перевязывая рукавами поперек тела. Затем он разыскал еще пару камней и постарался вплотную обставить ими костер. Ночь была не столь холодна, а назавтра опять предстояла долгая дорога и следовало хорошенько выспаться, поэтому Чжу Мао приходилось надеяться на накопленное камнем тепло.
– Мао-гэ так много умеет, – в полусне бормотал То Чу, рвавшийся в ночной дозор, пока его не обездвижили рубахой. – Мао-гэ такой талантливый, поэтому он обязательно станет сильнейшим заклинателем.
Правый бок обжигал огненный жар, а левый стыл от степного холода. Но на бледных губах Чжу Мао застыла тонкая улыбка.
– Спасибо, сяо Чу. Мне очень приятно.
То Чу мурлыкнул что-то в ответ и затих, выравнивая дыхание до едва слышного сопения. В ночной тьме таяли искры разведенного ими костра, затмевая блеск самых ярких звезд.
—
雨露 (yulu, юйлу) – дождь и роса (об обильных милостях, благодеяниях)
先生 (xiansheng, сяньшэн) – господин; вежливое обращение к мужчине
太太 (taitai, тайтай) – госпожа; вежливое обращение к женщине