– Помогите! Помогите! – истошно закричал он, тут же ужаснувшись содеянному.
Но было уже поздно. Его обнаженной шеи коснулся холод, а в ноздри ударил знакомый запах Скверны. Мао бы заплакал, если бы страх не вытеснил из него любые другие эмоции. Его тело подхватили за плечи, как пушинку, и бросили куда-то во тьму леса. Тут же над его головой раздался тихий смешок, и его снова подняли чужие холодные руки, так же незамедлительно бросая прочь от себя. Мао споткнулся и тут же попытался подняться, чтобы броситься бежать, но его вновь схватили, чтобы потом перекинуть в чужие руки, будто детскую игрушку. Мао истошно закричал, задыхаясь от истерики, каждый раз от нового удара. Голова его начала кружиться, а ноги ослабевать. Сознание медленно, но верно заполоняла мысль о неизбежной смерти.
Внезапно кроны деревьев зашумели, а в ушах засвистел ветер. Мао едва ли мог все еще осознавать происходящее, когда руки, терзающие его, исчезли, а изнеможенное тело упало на землю. Мао обдало нестерпимым холодом, но уже в следующее мгновение пространство вокруг него опустело.
Он не знал, сколько лежал в беспамятстве, но, когда очнулся, тут же побежал вперед, так же не осознавая себя.
Тьма душила, и ноги несли Мао навстречу серебристым силуэтам. Он перепрыгивал корни, раздирал впивающиеся в бока ветви, а когда стопы врезались в податливое сплетение трав – он споткнулся.
Земля под ним ушла вниз, и он, толком не ужавшись, проехался животом до самого подножия оврага. На одежду тут же налип мокрый песок. Услышав плеск воды, Мао поднял голову и обмер, завороженный покачиванием стеблей рогоза.
От песка слезились глаза, и свет, льющийся с усыпанного звездами небосвода, обволакивал пушистые початки молочной дымкой. В легкие вместе с пронзительно свежим воздухом вливался терпкий аромат трав. Ветер играл с распушенными прядями, и Мао ощущал его льнущий к ушам шепот совершенно иначе, нежели тот гуляющий в высоких кронах тревожный свист.
Резкий всплеск заставил Мао вскинуть голову и увидеть на том берегу собственное отражение – пару испуганно расширенных глаз.
На поверхности воды пузырилось выроненное белье, в то время как незнакомый мальчик, пригнувшись к мостку, на котором сидел, обнимал перевернутую лохань.
***
Душную темень разорвал прерывистый и надрывный всхлип Тяо. Она сидела в углу, на лежанке, еще сегодняшним утром согреваемой телом младшего брата, и размазывала слезы по опухшему лицу. В ответ на чужие безутешные стенания в другом конце маленькой землянки поднялась Чжэнву, обозначаясь во мраке еще более темной тенью. Ее белесые глаза посверкивали от скудного пламени лучины, а тонкие ноздри едва слышно вдыхали сладковатый запах земли и сухой травы. Чжэнву захотела разделить эту ночь с маленькой перепуганной Тяо и не приходящим в сознание Ванго, но Тяо понимала также главную причину – Чжэнву опасалась, что девочка уйдет в ночь искать своего брата. И вот бабушка словно неусыпный страж уже половину шичэня старательно точила свой нож на куске кожи, а Тяо с каждым фэнем сотрясало от страха все больше и больше. И когда в обессиленное сознание вновь вошел образ брошенного на землю брата, из глаз девочки сами собой брызнули неконтролируемые слезы и горло схватил удушающий спазм.
– Тяо.
Тяо моргнула – и вот бабушка Чжэнву уже касалась ее головы своей шершавой рукой, клоня ее тело вниз, на теплую землю и сухую постеленную траву. Страх и чувство вины вновь полоснули сердце девочки, не позволяя обманчивому спокойствию и желанной ласке подавить себя. Едва выговаривая слоги, Тяо сдавленно застонала:
– Мао…
Теплая ладонь коснулась лба, погружая сознание в душную и беспамятную тьму.
______
珠 (чжу) - жемчуг, прекрасный
毛 (мао) - шерсть, мех; маленький, необработанный
望 (ван) - жаждать; быть недовольным
果 (го) - плод, результат
枝 (тяо) - (прут, ветка
正午 (чжэнву) - полдень