- Он в дупле сидит, - ответил Ант. – Большое такое дупло, эхо там гулкое, вот и кажется, что это большой зверь. Зайцы они тоже хитрые!
Из тумана снова раздался протяжный рёв, сильнее, дольше.
Мы остановились.
- Мне показалось, или голос все ближе? – спросила тихо Соня.
- Показалось, - ответил Ант, пошел дальше. – Но на всякий случай я бы не проверял. Рано или поздно, придется с этим зайцем встретиться, но лучше поздно. А пока не до него.
Он прибавил шаг.
По серой зоне идти было гораздо легче, хотя воздух здесь был так себе, душный какой-то, кислорода не хватало. Оно и понятно – растений-то нет, а из Большого Леса воздух не идет, его туман отсюда гонит.
Слева я заметил, как несколько высоких с метр травинок упали, словно их кто скосил. Пригляделся – в траве никого нет. Сами что ли?
- Не сами, - ответил Ант, - Это Черный Лес расширяется. Пойдем, посмотрим.
Мы свернули к упавшей траве. Еще несколько повалились.
Ант присел, показал рукой.
- Вот, смотрите.
Земля чернела на глазах, словно пропитанная нефтью, разливалась сантиметр за сантиметром, двигалась к зеленой траве. И там, где в черноту попадало растение – тут же чернело само под корень, слабело, истончалось и ломалось.
- Ужас какой-то, - произнесла Соня. – Прямо на глазах же!
- Да, - Ант поднялся, всмотрелся в туман. – Так вот это и происходит, волнами, по сантиметру то тут, то там. Говорят, еще лет двадцать будет расширение, а потом этот Лес изменится. Мы видели такое уже. Старый Черный Лес на западе, мы туда в экспедицию ходили в прошлом году.
- И что там сейчас? – спросил я, шагая рядом с Антом.
- Другой Лес. Не знаю, как его назвать. Измененный. Мы не углублялись, так же по краю прошли из безопасности.
- А как вы определили, что он был Черный раньше? – спросила с другой стороны Соня.
- Так мы до этого там были. Там еще, как здесь, туман был, облако это над Лесом висело. А потом облако испарилось и Лес, как это говорится, преобразился! Радиация ушла, но все стало по-другому.
Перед нами возникла небольшая преграда. Глубокий овраг, пересекающий оба Леса. В Большом Лесу он терялся в зарослях, в Черном – в тумане. Перепрыгнуть метров десять было проблематично. Нет, я бы смог, но остальные?
- Может небольшое деревце свалить? – предложил я.
Мы обернулись – поблизости небольших деревьев не наблюдалось. Только огромные деревья и жиденькие кустики.
- Да, - сказал Ант, заглянул за край оврага. – Это речка. Течет, так, из Большого Леса. Тогда это безопасно, идем туда.
И показал в заросли Большого Леса.
- А почему туда? – спросила Соня.
Ант пожал плечами.
- Да потому что там вода чистая. Она портится в Черном лесу – там я бы не советовал ноги мочить, можешь без ботинок остаться.
Мы с Соней тоже заглянули с обрыва. Речка шириной метра три, течение медленное, глубина ну, может полметра-метр. Я проследил за водой. Из Большого Леса она вытекала чистой и прозрачной, но, миновав границу Черного, тускнела, мутнела, а еще дальше метрах в двадцати начинала парить, словно нагревалась. Вполне возможно, что через сто-двести метров этой речки вообще уже не будет.
Да уж, в какое же гиблое место мы попали!
- Ну, вы чего там отстаете? – крикнул нам Ант из зарослей. – Не хватало еще потеряться нам тут!
Мы заспешили за ним.
- Но рации ведь работают? – уточнила Соня.
- Работают, - сказал Ант. – Пока. Но как они поведут себя в Черном Лесу – никто не проверял. Воздух там какой-то другой, заметили? – он, ухватился за висящий над обрывом куст, стал скользить вниз. – Не то чтобы дышать нечем, это тоже, но какой-то плотный, как желе. И туман мне этот не нравиться.
Ант ловко спустился к краю речушки, отпустил куст, оттолкнулся и легко перелетел три метра воды.
- Не ожидал от тебя такой прыти! – сказал я.
- Ха! – усмехнулся Ант. – Ты не смотри, что я худой и старый, кровь еще бежит по венам густая и горячая!
Таким же способом мы с Соней спустились к речке. Я помог ей перепрыгнуть, подставив руку для опоры. Она легкая, как балерина перелетела. Мне и вовсе было – перешагнуть. На другом бережку Ант забуксовал. Выдергивал хиленькие ветки из берега, никак ему не удавалось ухватиться за куст на обрыве. Я одним прыжком оказался наверху, наклонил куст.