— Мы встретились в Таиланде, — ответил Бен. — На вечеринке Полной луны месяц назад. Я был там с друзьями. Мы познакомились на пляже ночью.
— Но потом потеряли друг друга, — добавила Нина.
— Да, правда. Мы не виделись неделю, а однажды утром я разгуливал в поисках ресторана и услышал, как меня кто-то зовет по имени. Это была она.
— Он оставил своих друзей и переехал ко мне, — добавила Нина.
— Мы сняли бунгало. Катались на серфе, ели и смотрели фильмы.
— И когда вы попали в Японию?
— Да всего пару дней назад.
— У меня открыт билет по всему миру, — пояснила Нина. — Япония была моей следующей остановкой после Таиланда. Надо двигаться в одном направлении вокруг земного шарика, да? А Бен решил присоединиться.
— И как долго ты путешествуешь?
— Четыре месяца.
— Это не дорого?
— Я использую каучсерфинг. Знаешь, что это?
— Это когда ты живешь у знакомых?
— Да, ты регистрируешься на сайте, пишешь, когда ты собираешься быть в городе или стране, и люди обычно отвечают и приглашают пожить у них. Особенно легко найти вписку, когда ты одинокая девушка. Но когда ты с кем-то, задача становится гораздо сложнее.
— Поэтому в Японии мы останавливаемся в отелях, — добавил Бен.
— Это не опасно для девушки вписываться к незнакомцам в одиночку?
— Девяносто девять процентов людей нормальные.
— Ноу тебя был плохой опыт?
— Да, один раз.
Что-то в ее голосе заставило меня оглянуться, но я не мог рассмотреть в темноте выражение ее лица. Несмотря на желание спросить, что произошло, я почувствовал, что не стоит этого делать.
— Четыре месяца, — решил я повернуть разговор в другое русло. — Ты не устала столько путешествовать?
— Есть немного. Но я медитирую. Я могу просидеть пару часов в одиночестве, это очень расслабляет. Хочу найти какое-нибудь особенное местечко для последнего месяца путешествия: чтобы ни телевизора, ни туристов. Буду медитировать. Но пока я не знаю, где его искать.
— Вы, ребят, заметили, что с деревьями? — спросил Бен, водя фонариком по сторонам. Его голос странно дрожал. — Как они близко?
Он был прав, деревья становились меньше и стояли гораздо плотнее.
— Я думаю, пора возвращаться, — сказала Нина.
Я посмотрел на часы и был удивлен: оказывается, не прошло еще и пятнадцати минут. Если мы вернемся в лагерь так быстро и без достаточного количества дров, Джон Скотт не заткнется до утра, хотя он и пальцем не пошевелил, чтобы что-то собрать.
Я ответил:
— Давайте еще пять минут.
Мы снова двинулись вперед, раздвигая руками ветки, чтобы они не поранили нас. Здесь было много валежника, и, наклонившись за ним, я заметил на дереве рядом кровь. Она была размазана по стволу, на уровне моей груди. Я почувствовал, как по спине поползли мурашки.
Кто-то сунул в рот пистолет и вынес себе мозги, сидя возле дерева? Но где тогда тело?
Руки у меня против воли потянулись потрогать ствол, хотя голос внутри кричал на все лады, что пора делать отсюда ноги. Я отломал кусочек коры и растер между пальцами, чтобы понюхать.
— Краска, — произнес я задумчиво. — Это краска.
Кто пометил краской дерево? И зачем?
Как в каком-то полусне, я развернулся, освещая фонариком сплетения ветвей вокруг. Ничего. Только деревья, еще деревья и…
Это что за ерунда?
В пяти метрах от меня с ветки свисало маленькое распятие, сделанное из двух веток, связанных ниткой. Затем я заметил еще одно. И еще чуть подальше. Слегка покачиваясь на ветру, они свисали повсюду, их было не меньше дюжины…
Но здесь нет ветра.
Я закрыл глаза, подождал немного и снова поглядел в ту сторону.
Распятия все еще качались.
Ноги были как ватные, и я стоял, балансируя руками и не в силах развернуться и уйти.
Что-то мягко толкнуло меня в спину.
Не считая останков насекомых, рыб и, возможно, совсем уж маленьких пташек, зрелище разлагающегося трупа выбьет из колеи практически любого. Мы не наблюдаем смерть ежедневно, мы не запрограммированы на то, чтобы воспринимать ее как должное. Всего неделю назад я петлял по переулкам в поисках лавки с раменом[8], которую посоветовал мне Томо. Такие забегаловки есть на каждом углу в Токио, но самые лучшие всегда скрываются внутри кварталов в безымянных зданиях, без вывески и не выставляя рекламы. Единственный способ их обнаружить — найти длинную очередь офисных работников у входа где-то между одиннадцатью утра и двумя часами дня.
Я искал лапшичную в переплетении улочек за станцией Омачи, совсем рядом с линией Яманотэ. Томо утверждал, что там превосходный рамен с острым сырным бульоном. Я плутал уже больше двадцати минут и был уверен, что окончательно потерялся, когда увидел на обочине дохлую собаку. Это был щенок ретривера. Черные губы обнажили розовую десну и белоснежные клыки. Тушка лежала в метре от меня.