- Караул! - вопила белка, дрыгая лапами. - Убери руки, я не коврик! - Наконец она заметила Буську. - Хозяин, выручай! Убивают!
- Как же, убьёшь тебя, - огрызнулась Баба-Яга и опустила выбивалку. Её взгляд упёрся в Буську.
- А ты чего пожаловал? Тебе тоже всыпать?
- Можно всё-таки узнать, что она натворила? - осторожно спросил Буська. Пользуясь моментом, Зараза извернулась, отжала прищепку и шлёпнулась на моховую подстилку.
- Куда?! - угрожающе рявкнула Баба-Яга. Буська поспешил схватить белку. Скривившись от боли в локте, он зажал её под мышкой.
- Не бойтесь, она не убежит. Что случилось?
- Что случилось, что случилось! Мне твоя бандитка горшок с цветами раскурочила! Вот, полюбуйся!
Она подтащила Буську к самым ногам избушки. На земле валялись две половинки горшка - он стукнулся о корень и разбился. Большой красивый куст лесной герани, весь в малиновых звёздочках-цветах, вывалился из него и лежал унылым обвисшим веником.
- Может, она не нарочно, - попытался оправдать белку Буська. Баба-Яга рассвирепела ещё больше.
- Не нарочно? А зачем тогда цветок выкапывать было?
- Ты рехнулась? - обратился Буська к Заразе. - Для чего ты это сделала?
- Не скажу, - угрюмо заявила белка. Буська обернулся к Бабе-Яге.
- Простите, пожалуйста.
- Прощу, если достанешь мне новый горшок, - отозвалась Баба-Яга. - И поскорее, а то цветок вот-вот загнётся.
- Хорошо, я попробую поискать дома, - поспешно сказал Буська, - только, пожалуйста, дайте мне какую-нибудь мазь от ушибов. Я упал и здорово треснулся.
- Сначала принеси горшок, - отрезала Баба-Яга. - После - сколько угодно.
Делать было нечего. С Заразой под мышкой Буська двинулся по направлению к дому. Отойдя достаточно далеко от оврага, он сердито проговорил:
- Делать тебе больше нечего! Может, всё-таки скажешь, какого лешего тебе понадобилось разбивать цветочный горшок?
- Я клад искала, - обиженно сообщила Зараза. Буська как стоял, так и сел на пенёк.
- Ты что, мухоморов объелась? Какой клад?
- Ну - какой? Не знаешь, какой клад бывает? Драгоценности там разные, золото.
- Я сам, кажется, сейчас рехнусь, - сказал Буська. - И почему ты решила искать его в цветочном горшке у Бабы-Яги?
- Там копать проще.
- Горе ты моё, - резюмировал Буська. Так иногда говорила его мама - про него самого. - Ладно, пошли.
В довершение всего, у него разболелась подвёрнутая нога, и до дома он доковылял, уже порядочно прихрамывая. Дома оказалась только мама. Меньше всего Буське хотелось сейчас показываться ей на глаза, но он не мог взять горшок без спроса.
- О небо! Буся, откуда ты в таком виде? Что с тобой?
Мама даже бросила раскатывать тесто. Буська посадил Заразу на табуретку.
- Упал, - коротко ответил он. - Об этом позже. Мам, у нас горшок есть?
- Зачем тебе горшок? Ты уже большой.
- Не такой горшок, - объяснил Буська, - цветочный горшок. Зара Бабе-Яге цветок разгромила.
- Наказанье с вами обоими! - мама сжала голову руками. - У всех жизнь как жизнь, а у нас сумасшедший дом! Нарочно ищете неприятностей!
- Я клад искала, а не неприятности, - надулась Зараза. Мама вытаращила глаза.
- Ты и в самом деле спятила? Для чего тебе клад?
Усы у белки поникли, и на глазах показались слёзы.
- Потому что никто меня не любит, - жалобно сказала она. - Все только ругаются. И вредная я, и всё такое... А если бы я нашла клад, то было бы другое дело.
Буська и мама молча переглянулись. Потом мама обошла вокруг стола и открыла кухонный шкаф.
- Нет у нас цветочных горшков. На вот, отнеси Бабе-Яге крынку из-под молока. Может быть, подойдёт.
Глава 13 , или Что приснилось Буське
Буська второй день лежал в постели. Герань, пересаженная в узорчатую глиняную крынку, смотрелась не так уж плохо, и Баба-Яга не только дала Буське примочку для ушибов, но и перебинтовала ему подвёрнутую щиколотку; и всё же, когда он окончательно добрался домой, он свалился совершенно без сил. Бывает так - оступишься, а нога начинает болеть позже, и на следующий день вообще не можешь ходить. Это и случилось с Буськой. Теперь он маялся. Лежать было скучно, а радио слушать надоело ещё вчера. Мама принесла ему свежей брусники, перетёртой с мёдом, но есть тоже не хотелось. Можно было что-нибудь почитать, но свою любимую книжку - "Три храбрых эльфа" - Буська как раз недавно отдал Росомахе (конечно, с условием, что она её не утопит). Да и как сосредоточиться на книжке, если в комнате постоянно торчит Зараза и несёт всякую чушь?
- А вот и я! - объявила она в очередной раз, впрыгнув в форточку и проскакав по спинке кровати. В два прыжка очутившись на тумбочке, она сунула морду в чашку с бруснично-медовой смесью. - Это у нас что такое? Мня...
- Тебе бы только жрать, - насупился Буська. Зараза облизнула вымазанный брусникой нос.
- А чего добру пропадать... Стоит тут у тебя без дела. Мне бы кто сладенького приготовил!
- Ты не болеешь, - напомнил Буська. Белка состроила обиженную физиономию.
- Нормально, да! У тебя, между прочим, только нога, а у меня всё болит! Тебя-то выбивалкой не метелили.
- Тебе, по-моему, это только на пользу пошло, - мрачно ответил Буська, - вон как скачешь.
Неизвестно, сколько бы они ещё препирались, но тут заявился Пыха Патапумыч. Сопя, медведь перевалился через порог в комнату. Лапы у него были заняты: под мышкой большой букет жёлтого львиного зева - эти весёлые, солнечные цветы цветут до осени, - в правой лапе корзинка, накрытая полотенцем, а в левой книга. Та самая оборванная книга без конца и без начала, которую он сам всё время читал - Буська сразу её узнал.
- Приветствую! - проревел медведь и уронил цветы на подушку. Зараза на всякий случай отпрянула в сторону.
- Патапумыч! - радостно воскликнул Буська. - Ты как узнал, что я болею?
- Как в Лесу вести узнают? Обыкновенно, сороки растрещали, - медведь пристроил корзинку на тумбочку у кровати и сдёрнул полотенце. - Вот, поешь коржиков медовых - я сам испёк.
- Спасибо, - помотал головой Буська, - не хочется.
Не говорить же милейшему Патапумычу, что от сладостей, которые Буське все предлагают по случаю болезни, уже тошно.
- А мне можно? - подскочила Зараза. Медведь замахнулся на неё лапой.
- Кыш отсюда! Это не тебе, это Буське.
- Да пусть её, - ответил леший. Патапумыч подозрительно глянул на белку, потом со скрежетом подпихнул стул к Буськиной кровати и грузно сел.
- С мостика, значит, навернулся? - сочувственно спросил он. - Как же тебя угораздило?
- Всё из-за этой хвостатой, - Буська взглядом указал на Заразу. - У неё просто дар ставить всех на уши!
- Небось страсть как больно?
- Было дело, - небрежно откликнулся Буська. Как всем мальчишкам, ему хотелось выглядеть мужественным. Хотя, когда ты лежишь в кровати с перевязанной ногой, это не очень получается.
- Это ничего, - сказал Патапумыч, - пройдёт. А я вот тебе книжку принёс почитать. Всё легче будет.
Он положил Буське на одеяло книгу. Почти машинально Буська раскрыл её и перелистнул несколько страниц. Книга была без картинок, и буквы в ней были совершенно непонятные.
- Дядя Патапумыч, - сказал Буська, - да ведь это на греческом!
- На греческом? - пожал медведь плечами. - А кто его знает, может, и на греческом.
- А ты что, греческий знаешь? - совсем обалдела Зараза. Бочком она подобралась по одеялу к книге и заглянула в неё.
- Нет, - ответил Буська.
- И я нет, - признался Патапумыч. - А всё-таки хорошая книга, почитаешь - и на душе как-то спокойнее.