- Спасибо, дядя Патапумыч, - Буська был тронут до глубины души. Ведь это была единственная книга у медведя.
После того, как Патапумыч ушёл, Буська и впрямь попробовал почитать книгу. Конечно, он не мог разобрать в ней ни слова. Но книга действительно успокаивала. Уже через несколько минут Буська перестал слышать болтовню Заразы. Непонятные греческие буквы стали сливаться у него перед глазами, и он провалился в глубокий сон.
Во сне Буська видел заснеженный скалистый островок, одиноко торчавший среди полярных льдов. День догорал, и алый шар солнца почти наполовину скрылся за ледяными полями. Небо было сизое с прозеленью, и над островом стояло безмолвие.
От этого безмолвия Буське стало не по себе, и он обрадовался, когда вдалеке блеснул огонёк. Увязая в снегу, он побежал к огоньку. Скоро он сумел разглядеть горевший на берегу костёр. В костре весело трещали дрова, а у огня сидел большой медведь. Не Патапумыч - настоящий белый полярный медведь в красном шарфике и такой же шапочке. Он подбрасывал в огонь обломки досок, выброшенные морем на сушу.
- Ну, здравствуй, Буслай, - сказал медведь басом. Буська знал, что это сон, и всё равно удивился.
- Здравствуйте, дяденька! А откуда вы меня знаете?
- Да уж знаю, - уклончиво ответил медведь. - Садись, потолкуем.
Он пододвинул Буське ящик с иностранными наклейками - должно быть, из-под ананасов. Буська сел и уставился в яркое пламя. На берег спускалась темнота.
- Не бывает такого руководства, - вдруг сказал белый медведь. Буська не сразу сообразил, о чём идёт речь.
- Какого руководства?
- Того, которое тебе нужно. По воспитанию противных зверей.
Маленький леший чуть не свалился с ящика из-под ананасов.
- Так ты не медведь совсем? - догадался он. И как он сразу не понял, кто на самом деле сидит рядом с ним у костра! - А для чего ты медведем прикидываешься?
- Для того, что осень сейчас, - недовольно пояснил его собеседник. - А до зимы меня детям видеть не положено. Иначе непорядок получается.
- А почему же ты мне тогда сейчас снишься?
- Потому же, почему ты мне письмо написал. Волшебство бывает нужно и вне графика. Я к этому давно привык.
Медведь поворошил палкой в костре, и вверх взлетели огненные искры. Они были необыкновенно красивые в сгущавшихся сумерках. Проводив их взглядом, Буська проговорил:
- Что же мне с Заразой делать? Ты можешь дать мне совет?
- Совета я тебе дать не могу, - сказал медведь, - это уж ты сам как-нибудь. Подумай своим умом. А вот ноге твоей помочь могу. Несправедливо, что ты так расхворался.
Он выдернул из своего шарфика красную шерстяную нитку, наклонился и повязал её Буське вокруг щиколотки.
- На следующий день можешь снять. Ну, до встречи!
Костёр, белый медведь, заснеженные скалы - всё стало таять перед глазами у Буськи и слилось в какой-то туман. Ему показалось, что он падает с огромной высоты. Буська открыл глаза. Он по-прежнему лежал у себя дома в кровати, на груди у него была раскрытая книга Патапумыча, а на книге, свернувшись клубком, храпела Зараза.
Буська попробовал пошевелить больной ногой. Он и в самом деле ничего не почувствовал. Решительно спихнув Заразу и переложив книгу на тумбочку, он откинул одеяло.
- Эй, ну ты... - спросонок запротестовала белка, но Буське было не до неё. Он во все глаза смотрел на то, чего ещё недавно - это он знал точно - не было. Поверх его бинтов была завязана красная шерстяная нитка.
Буська сдвинул нитку выше, вытащил из-под неё бинт и размотал его. Потом встал и прошёлся по комнате. Нога не болела. Ни капельки.
"Чудеса", - подумал Буська и побежал к маме.
Мама снаружи развешивала на верёвке выстиранные полотенца. Она даже слегка испугалась, когда Буська крикнул ей:
- Мам, я выздоровел!
Не веря своим глазам, мама бросила прищепки в таз и подошла к Буське. Конечно, она сразу увидела красную нитку. И конечно, она знала, что в доме леших такой нитке взяться неоткуда. Вышивальные нитки для подушек у неё давно кончились, а вязать свитера лешим незачем - одежда им почти не нужна.
Мама серьёзно посмотрела на Буську.
- Не думаю, что это счастливая случайность. Кто-то о тебе позаботился, вот что. Такое бывает не с каждым. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я?
Буська глупо улыбнулся.
- Получается, я какой-то особенный?
- Не знаю. Но стать чуть поответственнее тебе не мешает.
"Куда уж тут ответственнее, - подумал Буська, - знал бы, во что вляпаюсь, ни за что бы не поставил тот капкан".
- Хорошо, - сказал он вслух. - Можно, я отнесу книгу Патапумычу?
- Патапумыч подождёт и до завтра. Самое время тебе сейчас лазать по оврагам!
- Но у меня же ничего не болит!
- Буся, - строго сказала мама, - обожди с беготнёй хотя бы сегодня. У того, кто тебе помог, терпение не железное.
- Ладно, - буркнул Буська и отправился назад в дом. Его что-то смутно тревожило, и он не сразу понял, что. Он не помнил, чтобы он отправлял письмо Дяде Зюзе. В суматохе последних дней ему было не до того.
Буська вернулся в комнату и приподнял край матраса. Конечно, письмо лежало там. Он его так и не отправил.
- Чудеса, да и только, - прошептал Буська и поскорее опустил матрас на место - пока Зараза не увидела. И вовремя - белка как раз потянулась, села и начала чистить себе шкурку.
- Слушай, малой, - позвала вдруг она. - Это правда, то, что ты медведю сказал?
- Что я ему сказал? - сердце у Буськи ёкнуло. Но тут он сообразил, что Зараза имеет в виду Патапумыча - ведь в Буськином сне она не была.
- Ну, что ты с моста из-за меня чебурахнулся?
- А из-за кого же, - сердито ответил Буська и сел на кровать. - Чучела безмозглая, по всему лесу тебя искал, а ты - клад, клад...
- Я безмозглая, - радостно согласилась Зараза. - Дай чмокну в нос!
ЧАСТЬ 2
Глава 1
4, или Неожиданная угроза
Ранняя осень сменилась поздней, солнечные дни - промозглыми и пасмурными. Буська и Зараза линяли, и от этого у них портилось настроение. Они ссорились по десять раз на дню. Вот и сегодня они разругались вдрызг. Белке было нечем вычёсывать старую шерсть, и она отгрызла кусок от Буськиного деревянного гребешка. Буська рассвирепел, увидев ущерб. Он заявил, что, если ей нужен гребешок, могла бы и попросить - он бы сделал ей подходящий по размеру. А то, что она придумала, называется вандализм. Белка ответила, что он слишком маленький ругаться такими словами, и вообще она просить что-то у кого-то не привыкла.
- Хватит уже! - взъярился Буська. - Видеть нет сил твою морду!
Он сунул ноги в резиновые сапоги, хлопнул дверью и выскочил наружу под мелкий моросящий дождик.
"Воспитывай, воспитывай! - с горечью думал Буська, хлюпая сапогами по пропитанному водой мху. - Легко было говорить судье! Сам бы он попробовал её повоспитывать!".
Лес наполовину облетел, и земля покрылась скользким слоем мокрых листьев. В просветах между листьями из мха пёрли причудливые поздние грибы - ветвистые жёлтые рогатики, колючие белые шары дождевиков и геркулесовы дубинки, которые и правда выглядели как дубинки. "Интересно, кто их ест?" - мимоходом удивился Буська. Рябина окончательно налилась и алела тяжёлыми гроздьями, качавшимися на тоненьких голых ветках. Буська сорвал ягоду и надкусил, в носу защипало от душистого кислого сока. Всё-таки в лесу было хорошо даже в такую погоду. Обида на Заразу улеглась и свернулась клубочком, словно решила его не беспокоить.
Леший встряхнулся, сбрасывая с шерсти капли. Он только теперь заметил, что дошёл до самого ручья. И он был там не один.