— Хороша чертовка? — спросил он вполне человеческим голосом, наблюдая, как Герыч буровит глазами Киру, которая у полуподвальной кулинарии примеривалась к ром-бабе в пергаментной обертке: прикидывала, охватит ли ее маленький ротик башню из сладкого теста, облитого сахарной глазурью. — Давай разевай варежку. Вон у людей-то — губа не дура… — Он скосился на ладную Галю, которая, поправляя косынку и покачивая бедрами, двигалась к ним через площадь, как танк, сметающий все на пути.
— Из кожи вон вылезла — буркнула Галя, замечая, что мужчины смотрят на Киру. — У нее, кстати, проявляющаяся помада… ну, химическая. Утром в койке просыпаешься, губы красные, прикольно. Она еще соски красит.
Подошел Помор, допивая на ходу бутылку минеральной, а Борис наклонился к его красному уху и тихо спросил:
— Я с ней кому-то дорогу перешел?
Помор поежился. Торчащее ухо из красного сделалось багровым — он скосился на Галю, пошевелил скулами и хмуро выговорил:
— Обычный "лапник". Мне вообще не до них, — он невесело перекосил рот. — Только развелся… отдохнуть бы от них… ото всего.
Из-за угла показался бравый Кэп с гитарой, которая болталась за его спиной, и Виктор Иванович закричал хрипло и бессмысленно:
— Кэп, где твоя Марыга? Марыга-барыга!
— Все туда, — приказал Кэп, махнув рукой на сквер. — Грузовик у склада.
Фырча, проехал по площади набитый автобус. Борис закинул Галину палатку на плечо, а Виктор Иванович, обнаружив, что Борис уже нагружен барахлом за двоих, рассердился.
— Механик, ты по автоделу или как? — спросил он склочно. — "Волгу" починишь?
— Или как, — бросил Борис и, спускаясь по ступеням, получил в спину:
— Я сразу понял: туфта ты, а не механик. Шпион и есть… я тебе малину-то обломаю.
— Заткнись, а? — протянула Галя так убедительно, что Виктор Иванович заткнулся.
Вьючная группа во главе с Помором, который пружинил на кривых ногах, словно на рессорах, завернула за угол, где стоял дряхлый грузовик с побитыми бортами и протекторами, не различимыми под глиной. С брызговиков свисали гроздья грязи. У номера, грубо намалеванного белой краской, невозмутимый Брахман в тельняшке, которая не шла к его франтоватым повадкам, грыз соломинку, смотрясь как бело-синий ангел на фоне жутковатого колесного духа непроходимых дорог.
Помор швырнул рюкзак в кузов и присоединился к Кэпу, который о чем-то толковал с водителем. Клепа постучал по колесу. Подтянулись Тюша и Лима, причем Борис заметил, что рыжеволосая девушка покусывала губы, чтобы не заплакать, пока Тюша убеждала ее:
— Я бы пошла хоть убейся. На работе и так умрут от зависти, если узнают, что я была с Кэпом. А ты про какого-то мужа — фу… это существо звонило домой, — объяснила она Никуне, которая возникла рядом, хлопая глазами. — А муж за ней ударился вдогонку.
— Останешься? — участливо прокудахтала Никуня, погладив Лиму по плечу, но Лима помотала головой, разбрасывая рыжие пряди волос. — Жалко человека, — она покосилась на собственного мужа, который, шевеля усами, ловил лицом печальный свет послеобеденного солнца. — Может, ищет.
Виктор Иванович, уловив часть фразы, вскричал:
— Кого ищет? Меня ищет?
— Не тебя, Витя, больно надо, — Игорек едва не влетел ему в спину. — Жену свою.
— Черта с два! — настаивал Виктор Иванович, потряхивая головой. Его бугристый нос блестел от пота. — Кому нужна жена? Меня он ищет… все шпионы!
Никуня приняла фиглярство Виктора Ивановича за шутку и глупо заулыбалась, а Борис хлопнул рукой по борту, и ему почудилось, что ветхое ограждение рассыплется на доски в любой момент и точно не выдержит крепких молодых людей с походным грузом.
— Пошли! — он потянул Галю с собой. — Надо что-нибудь другое… это небезопасно.
Он так твердо зашагал прочь от грузовика, что вдохновленная его примером команда повлеклась следом, но всех остановил категоричный Кэп, выскочивший из-за капота как пробка из бутылки.
— Куда рванули? — железный тон командира не сулил ничего хорошего. — Все берут у водителя инструменты и чинят авто. Это наша плата за проезд.