Несмотря на выпады Борьки Шапкина, вечер у костра все-таки получился интересным, а Митьку с тех пор ребята называли не иначе, как «Митька-укротитель».
Толька Коровин, будучи другом столь знаменитого человека, совсем загордился. Он расхаживал по лагерю, засунув руки в карманы, и жалел только об одном — что ребята не могут своими глазами увидеть Митькиных зверей.
— Знаешь, Мить, — как-то раз серьезно сказал он приятелю, — это ничего, что мы с тобой деревенские. Мы еще городских за пояс заткнем. Вот вернемся домой, да начнем твоих зверей дрессировать! Федька уже ученый — все понимает, Шанго тоже. Надо будет и остальных выучить.
— Чему? — недоверчиво покосился на него Митька. — Стрелку — печку растапливать или зайца Саньку — картошку чистить, что ли?
— А чего ты смеешься! Придумаем. А тогда эх и здорово будет! На будущий год поедем опять в лагерь и всех зверей с собой возьмем. Вот тогда все рты пораскрывают!
— Ну да! — усомнился Митька. — Как же мы их по железной дороге повезем?
— Эх ты, чудила! Так ведь цирковых-то зверей возят по железной дороге! Что же они, по-твоему, пешком из города в город ходят, что ли? Наши тогда тоже будут ученые, дрессированные, вот и повезем. Будет в лагере собственный зверинец! Про это еще и в газетах напишут. Здорово, верно?.«
Митька, правда, глубоко сомневался, понравится ли подобный проект старшей вожатой, но все же задумался. Попробовать стоило.
Наступило воскресенье. С утра к ребятам начали приезжать родители. Митька заскучал. Он бросил взгляд на сверх меры веселую Катю Леночкину и подумал: «Эх, хорошо бы и ко мне сегодня дед приехал!», хотя отлично знал, что Егору Николаевичу не так-то просто оставить лес — обходить участок нужно каждый день. Отцы и мамаши приезжали с пакетами и чемоданчиками, брали детей и шли с ними на прогулку. Некоторые устраивались тут же, неподалеку, усаживались на траву, раскладывали привезенное угощение. Время шло, а дедушки не было.
Посмотрев с завистью на счастливцев и потеряв всякую надежду на приезд деда, Митька побежал искать друга.
Толька с гордым видом прохаживался у ворот, ожидая родителей.
— Пошли в городки играть! — еще издали закричал Митька.
— Не могу, жду своих. С минуты на минуту должны приехать. После поиграем, — важно ответил Толька.
— Ну, жди. Мой-то дедушка, наверно, сегодня не приедет…
И Митька помчался на спортплощадку, надеясь сыграть с кем-нибудь в городки. Но почти все ребята ушли с родителями, и играть было не с кем. Митька минуты две постоял в раздумье. Сквозь редкие деревья ему было видно, как расхаживает у ворот Толька.
«Ждет», — подумал Митька и пошел в лагерную библиотеку. Взяв книгу «Звери в цирке», он забрался в самый конец садовой аллейки, сел на скамью и принялся листать книгу. Медведи, слоны, тигры, львы, леопарды, собачки… Некоторые из них были забавно одеты и, видно, проделывали очень интересные штучки. «А может, Толька прав, может, таким фокусам и моих зверей можно научить? Они ведь и сейчас уже много понимают…»
Увлекшись книгой, он не заметил, как кто-то уселся рядом с ним. Услышав тяжелый вздох, Митька поднял голову: рядом с ним сидел Толька и чересчур пристально разглядывал ветки нависшей над скамейкой сирени, а глаза его как-то подозрительно часто моргали.
— Ты чего? — спросил друга Митька.
— Так, ничего… В глаз что-то попало, — дрогнувшим голосом ответил Толька, отворачиваясь и протирая глаз уголком пионерского галстука, чрезвычайно тщательно отглаженного утром.
— Не приехали? — сочувственно спросил Митька.
— Нет… Да я и не ждал, так просто стоял там — а вдруг приедут! Батька ведь знаешь как занят! Без него все дело стать может. Ну, а мать одна ехать не захотела. Куда уж ей одной… А твой дед тоже ведь не приехал!..
— Он и не обещал, — усмехнувшись, сказал Митька и лукаво взглянул на друга.
Воцарилось молчание. Оба почему-то стали испытывать невыносимую скуку. Друзья с чрезмерным вниманием разглядывали аллейку, деревья, кусты и отчетливо проступавший сквозь зелень забор, который окружал территорию лагеря. Забор был только что покрашен и выглядел веселым и ярким: столбы зеленые, а резные перекладины — желтые с красными обводами. У забора стояли три ведерка с краской. Должно быть, маляры забыли их или собираются еще что-то покрасить после воскресенья.