Нарра заглянул в глаза девушки и печально опустил взор.
— Моя беспечность и вера в человеческий род, натворили много бед…Из-за меня, Грегори был вынужден отдать свою жизнь. Но делал он это не для меня. Лесник спасал свою звезду…
Альзира опустила голову и нашла взглядом тело Грегори. Над ним склонилось много духов, и разных существ…там была и Тис…только на этот раз она не летала. Огонек сидел на бездыханной груди и тихо звенел, будто плакал…
— Господин Нарра… — сказала Альзира. — Что теперь будет с Лесом? Кодай Оками больше не вернётся?
Нарра печально помотал головой.
— Они часть этого леса. Его изначальное зло. И оно должно быть под присмотром.
— Но, теперь …без Грегори…
— Да. И это печальнее вдвойне… — грустно проговорил Нарра. — Грегори был не просто лесником. И не просто стражем. Я помню тот день, когда он пришел в лес и…
— Стойте… — перебила Альзира. — Грегори не избирали? Разве такое возможно?
— Вообще нет. — сказал Нарра, — но он очень хотел стать стражем. Стремился забыть…
— Забыть что?
Нарра накрыл своей ладонью глаза Альзиры и в них тут же ударил яркий свет.
— Смотри на его жизнь Альзира…
Слова Нарра эхом прозвучали в этом свете, и вот начали проступать черты городка…дома и люди. Альзира знала это место. Это приморский городок. Здесь строили порт, когда Альзира была еще совсем маленькой.
Девушка удивленно поднесла к себе руки и оглядела их. Она здесь? В его воспоминаниях? Это то, что Грегори хотел забыть?
Навстречу Альзире бежали дети, три мальчика и две девочки. Они смеялись и задорно кричали.
— Простите, вы может подскажите мне…
Но дети пробежали сквозь Альзиру…девушка испуганно дернулась, но тело было целым. Она удивленно посмотрела вслед детям и у нее чуть не подогнулись колени. На нее смотрел мальчик…пепельные волосы, и серые, внимательные глаза…
— Ты…меня видишь? — удивленно протянула Альзира.
Малыш не успел ответить.
— Грегори!!! — натужно прозвучал девчоночий голос. — Идем! Мама будет нас ругать, если опоздаем на обед!
Мальчик тут же повернулся спиной к Альзире и бросился бежать следом за друзьями.
— Стой… — прошептала Альзира.
Она наконец совладала с ногами и бросилась за детьми.
— Погоди!
Но едва она пробежала и десяток шагов, как ослепительный свет, сменил картину.
Альзира стояла у небольшого домика. Шел дождь…в окнах горел свет, но был каким-то тусклым. Девушка подошла к окну и присмотрелась.
Ругались двое…мужчина и женщина.
Мужчина кричал что-то, размахивал руками. Очень грубо отталкивал женщину. Светлые серые волосы…кажется, это была мама Грегори.
Женщина пыталась отобрать что-то у мужчина, но тот не давал ей этого сделать…кажется, он был пьян.
Альзира отошла от окна. Она увидела под старой яблоней, которая клонила свои цветущие ветви к земле, двоих детей.
Светлые волосы и серые глаза…мальчик обнимал такую же светловолосую девчушку и прижимал к себе. Девочка плакала, а Грегори смотрел сурово и мрачно.
— Не бойся, Исид. Все будет хорошо.
— Они…опять ругаются. Опять… — девочка захлюпала носом. — Папа снова пришел пьяный.
— Они помирятся. — немного помолчав сказал мальчик.
— Откуда ты знаешь, Грегори? — тихо спросила его сестра. — Мама говорила, что заберет нас жить к бабушке.
Грегори кивнул и больше не сказал ни слова.
Альзира протянула к ним руку, но яркий свет, снова поглотил эту картину. Девушка пошла вперед, и вскоре вышла к большому открытому полю…было очень сыро. После дождя всегда так…
Двое: брат и сестра, стояли около гранитной плиты. До Альзиры долетал надрывный плач девочки. Судя по тому, как малышка убивается, то …умерла их мама. Грегори не проронил ни звука.
— Жалкий щенок!
Альзира повернулась на грубый мужской бас.
Она стояла в небольшой комнате. Грегори лежал на полу. Ему теперь было лет пятнадцать или шестнадцать. Волосы уже были длинными и занавешивали яростно сверкающие серые глаза.
— Я повторю еще раз… — сухо и спокойно сказал Грегори. — Тронешь мою сестру, и я вспорю тебе глотку.
Новый удар ногой, отшвырнул парня на пол. Альзира схватилась за лицо. Но чем она могла помочь…это лишь тени прошлого.
Грегори сплюнул кровь.
Мужчина не был похож на его отца…может отчим?
Он взял Грегори за волосы и приподнял.
— Ты живой, только потому, что я обещал вашей матери, что с вами ничего не случиться. А как я буду распоряжаться вами, это мое дело, ясно тебе? Захочу, продам Исид на рынке!