Помощник менеджера извинился пере Бонэмом. Когда он покинул номер, я вошёл, и мы грохнули от смеха.
— Угадай, что сейчас вывалится из окна? — спросил Бонзо.
Со злобной ухмылочкой на лице он указал на белый рояль в центре комнаты.
— Нееет, Бонзо, неееет, — ответил я.
Но тут же мы попытались поднять рояль и подтащить его к окну. Вскоре мы поняли, что хоть мы и поднатужимся, рояль всё равно не пролезет в окно.
— Блин, — ответил Бонэм. — Это могло бы привлечь внимание внизу.
Часть 22
45. Легенды
Определённую категорию людей Led Zeppelin расценивали в качестве Богов. Элвис, скорее всего, возглавлял список. Но мы уважали и другие таланты. Боб Дилан был одним из них. Неудивительно, как мы разволновались, когда Дилан пришёл на приём, устроенный для журналистов и друзей в Лос-Анджелесе.
Группа сердечно приветствовала Дилана, но он вёл себя скромно и отстранённо, держался сам по себе, стоял возле столов с едой и вежливо пожимал руки любому, кто подходил к нему. Если это то, что с тобой происходит, когда ты знаменит, подумал Бонзо, я не хочу быть более знаменитым.
Тем же вечером, когда я болтал с Джимми и Робертом, к нам, пошатываясь, подошёл Ронни Вуд, истерически хохоча.
— Cейчас произошла такая хохма, — сказал он. — Вы тоже должны услышать.
— О’кей, Рон, — ответил Роберт. — Успокойся и расскажи, что произошло.
Ронни в конце концов успокоился:
— Питер только что подошёл к Бобу Дилану и представился. Он сказал: «Я Питер Грант, менеджер Led Zeppelin». А Дилан посмотрел на него и ответил: «Не грузи меня своими проблемами!».
Ронни был прав. Это была хохма. Вот так далеко распространилась наша репутация.
Перед отлётом из Лос-Анджелеса Джон Пол и я имели возможность встретиться с настоящим народным героем, Элвисом. Он снимал дом в Бел-Эйр, и когда я позвонил в надежде, что меня пригласят зайти, Джерри Шиллинг передал следующее сообщение от Короля: «Возьми Джона Пола Джонса с собой, потому что он такой тихий».
Мы взяли пару бутылок холодного шампанского, а я наполнил карманы героином на вечер. Когда мы приехали, Элвис сидел в гостиной в простой хлопчатобумажной пижаме в синюю полоску, халате и тапочках с синими помпончиками. Его окружало с десяток помощников и телохранителей, и никто не улыбнулся, когда мы подошли пожать руку Элвису.
После приветствия, мрачное настроение в комнате не изменилось. Я даже заметил:
— Мы чё, бля, в морге сидим, что ли?
Сразу же Элвис подался вперёд и схватил меня за лацканы. Я подумал, что он прикалывается, но ошибся.
— Не ругайтесь и не богохульствуйте, мистер Коул!
Он оттолкнул меня и встал в каратэшную стойку, выглядел при этом угрожающе. Я знал, что Элвис долгие годы занимался восточными единоборствами. Джон Пол, стоявший рядом, просто офигел от происходившего.
Я был худее и подвижнее Элвиса, но к тому времени, как мы приехали в нему, я уже обдолбался. Мне не хотелось, чтобы меня запомнили как тур-менеджера, убитого Элвисом.
Король поднял правую руку и нанёс удар. Мне удалось блокировать атаку левым предплечьем, но его рука нашла мои часы, да так нашла, что ремешок порвался. Я носил дорогие золотые часы от «Тиффани», которые подарил Ахмет Эртегюн. Они упали на белый пушистый ковёр.
— О, нет! — воскликнул Элвис, бросился на колено, забыв о том, что минуту назад собирался пустить мне кровь. Он подобрал часы и надел себе на запястье, сказав:
— У тебя широкое запястье, Ричард. А часы отличные! Очень клёвые!
Я и не знал, как себя вести и в конце концов сказал:
— Пожалуйста, прими их в качестве подарка от меня. Они твои, Элвис.
Элвис не мог отвести глаз от них. Он постоял так немного и, не говоря ни слова, исчез в коридоре. Минуту спустя он вернулся с классными часами в руке:
— Вот, здесь тридцать два бриллианта. На, бля, носи!
Он тоже матерился.
Обмен на этом не окончился.
Элвис повернулся к Джону Полу и спросил:
— А у тебя что есть?
Джонси расстегнул ремешок на дешёвых часах с Микки-Маусом и отдал их Элвису. Король рассмеялся и снова вышел из комнаты, а вернулся с «Baume & Mercier» с лазуритовым покрытием и передал их Джону Полу.
После этого вечер превратился в нечто похожее на родовой ритуал Новой Гвинеи, в котором каждый стремился показать свою мужественность — в нашем случае, кто подарит большую и лучшую вещь. Я спросил, какой у Элвиса знак Зодиака, и когда он назвал Скорпиона, я снял с пальца большое аметистовое кольцо, которое купил в Бразилии, когда был там в 1968 году с New Vaudeville Band.