========== Часть первая ==========
— Нет, отказал… Говорю же, у меня нет желания заниматься этим проектом, — раздраженно отозвался мужчина в трубку, ловко обогнув внезапно выронившего что-то студента и едва не задев его резко затормозившего друга, обнаружившего, что рядом кого-то не хватает. — Нет, Эрвин, даже не проси. И в студию приглашать не смей, я не буду этого делать.
Словно в насмешку над мужчиной и его скверным настроением, погода оказалась на удивление солнечной. Всю прошлую неделю шел дождь, а в те редкие часы, когда его не было, свинцово-серые тяжелые тучи придавливали своим весом к земле, мешая свободно дышать. Зато сейчас на высоком лазурном небе не было ни единого облака, легкий прохладный ветер гулял между высокими зданиями свежими потоками, а солнце ласкало теплыми лучами изголодавшиеся по теплу охотно подставленные лица.
Спор по телефону начал набирать обороты, но из-за гула вокруг едва ли кто-то обратил на это внимание. Прохожих слишком поглотили собственные проблемы стандартного типа: скучные бесполезные лекции, профессора-садисты, хоронящие юные зачатки разума под тоннами глупых заданий, смысл существования которых не понятен ни одной из сторон; ближайшая дата очередной попойки и у особо сознательных — опасения по поводу сессии, которая не за горами. О, да, жизнь в студенческом городке кипела.
Мужчина что-то рявкнул собеседнику и, не давая тому возможности возразить, положил трубку, запихнув телефон в карман. Нахмурился сильнее обычного и нервно запустил тонкие длинные пальцы в смоляные волосы. Немного растерянно оглянулся по сторонам, поймав на себе несколько любопытных взглядов, помотал головой, спрятав глаза за рваными прядями челки, и решительно свернул в первый же поворот.
Несколько сотен шагов, и вот он уже потянул за продолговатую металлическую ручку, распахнув дверь. Нырнул в прохладный полумрак кафе, окунувшись в расслабляющую атмосферу заведения, стены которого, казалось, были наполнены ленивыми разговорами с неторопливым уничтожением еды, приятным запахом которой пропиталась каждая вещь в этом месте.
Оглянувшись, заметил радостно машущую руками подругу и направился к ней, по пути огибая столики и посетителей с подносами в руках. Приблизившись к женщине, опустился на стул напротив, вместо приветствия интересуясь:
— Ну и какого я должен был тащиться в эту дыру через весь город?
Женщина ослепительно улыбнулась, явно радуясь приходу друга. Она давно уже привыкла к колючему характеру, а на такие грубости внимания не обращала… да никогда, по большому счету.
— Но ты же приехал, — хмыкнула женщина, втыкая вилку в аппетитную свиную котлету.
— А раз так, то мне полагается знать, для чего именно, — резонно заметил мужчина, скрестив руки на груди.
— Леви, а тебе в голову не приходило, что звать можно не только по делу? — вкрадчиво поинтересовалась она, с упоением разрезая поджаристый бок.
— Ханджи, — Леви прищурился, — я знаю тебя не первый год, так что выкладывай. Но… — успел вставить он, прежде чем вдохновленная его приглашением женщина успела распахнуть рот, — только если это никак не касается того проекта, который мне пытается подсунуть Смит.
Ханджи растерянно закрыла рот и задумалась, но лишь на мгновение.
— Конечно не поэтому.
Леви скептично выгнул бровь.
— Ладно, поэтому, — быстро сдалась она. — Но почему ты не хочешь попробовать, это ведь такой шанс…
А дальше он позволил себе отгородиться от шквала доводов и аргументов в пользу проекта, который он не собирался брать. Леви занимался рисованием исключительно для себя и брал только те проекты, которые смогли его заинтересовать. Отбор пройти было практически невозможно, а потому часто-густо ему приходилось устраиваться на подработку, потому что сидеть без гроша в кармане было для него постыдным.
Мужчина лениво разглядывал картины, висящие на противоположной стене. Две из них имели хорошую цветовую гамму, но вот с самим исполнением стоило поработать куда более тщательно, а третья вообще была бестолковой мазаниной — пустым переводом холста и краски. Безумен тот, кто назовет это картиной.
Ханджи все еще увлеченно расписывала прелести проекта и вероятного последующего подписания контракта. Глаза ее возбужденно горели, мерцая сквозь толстые стекла очков, а выбившиеся из неаккуратно скрученного на макушке хвоста пряди, обрамляющие вытянутое лицо, забавно дергались в такт ее движениям.
С тех пор, как они со Смитом сошлись, Леви забыл, что значат слова «покой» и «свобода выбора». И если раньше женщина могла спокойно осмеять любую идею Смита и тем самым помочь избавиться от навязчивого и жутко упорного босса, то сейчас почему-то решила, что отношения обязывают ее быть на его стороне всегда, и охотно начала принимать участие в акции «задолбай несговорчивого Леви агитацией».
Мысленно закатив глаза, мужчина перевел взгляд на посетителей. Те все как один оказались студентами. В этом месте самыми старыми, похоже, были именно они с Ханджи. Забавно, однако. Внимание привлекла заливисто хохочущая на весь зал компания за соседним столиком. Точнее, громко хохотал только один из них, остальные же проявляли свое веселье куда более сдержанно. Леви присмотрелся повнимательнее. Главный источник шума казался смутно знакомым.
Мужчина от нечего делать начал перебирать в голове места, где мог его видеть. Студия отметалась сразу, так как всех своих учеников он знал, магазины рядом с его домом тоже не вариант… И тут пронзило осознанием. Он его видел несколько месяцев назад возле студенческого общежития с гордым номером сто четыре. Тогда еще пацан был с подбитым глазом и разбитой губой. Глядел на всех исподлобья и, вытирая кровь с губ, бормотал под нос невнятные, но очень эмоциональные ругательства.
Сейчас же это был словно другой человек. Яркие живые глаза, на дне которых танцевали бесята, искрились весельем, когда он что-то рассказывал друзьям, увлеченно жестикулируя. Растрепанные волосы торчали импровизированным беспорядком во все стороны, и обычно Леви сказал бы что-то едкое в адрес такого человека, но эта неряшливость удивительно шла пацану. Жизнерадостность и энергия, исходящая от него, завораживали.
Леви моргнул, сбрасывая наваждение, и перевел взгляд на друзей юноши. Угрюмая девушка примерно того же возраста, наблюдающая за каждым движением парня и периодически заправляющая темные пряди за аккуратное ухо, и парень-блондин со стрижкой, очень похожей на стрижку брюнетки. Последний с немного снисходительной улыбкой слушал рассказ друга, но было видно, что ему интересно.
Перед глазами внезапно возникли пальцы, привлекая к себе внимание не только своим наличием, но и щелкающими звуками.
— И сколько процентов из того, что я сказала, ты слышал? — деловито спросила Ханджи, едва Леви перевел на нее снова ставший скучающим взгляд.
— Я помню, как ты сказала, что позвала меня не из-за чертового проекта, а потом начала промывку мозгов.
Ханджи возмущенно фыркнула.
— И перед кем я распиналась?
— А я знаю? Может, ты связки тренировала. Хотя странно, я думал, что лекций для этого более чем достаточно.
— Аккерман, ты невыносим, — резюмировала женщина, со вздохом, тяжестью в несколько тысяч тонн, возвращаясь к своей порции.
Леви пожал плечами, мол «извините уж, что есть», и перевел взгляд за соседний столик. Вот только там не оказалось ни пацана, ни его друзей. А он и не заметил, когда шум стих.
— Что, кого-то присмотрел? — куда только и девалась обида. В том, что она была наигранной, и раньше не было сомнений, а теперь и подавно.
— Даже если так, — Леви посмотрел прямо в ореховые глаза, — тебя это не касается. Доедай свою кашу, — выразительный взгляд на измельченную котлету, части которой находились вперемешку с гарниром, — и пошли. Ты мне обещала краски отдать.