Разозленная магиня все‑таки перебила:
— Оставьте в покое мою дочь!
Попыталась левитировать к кровати, но созданный архимагом барьер, защищающий Лею от пламени проклятой магии, не подпускал никого, чем еще больше разозлил Диен.
Замахнувшись, старшая Дорвиндаль попыталась залепить пощечину Сегдивалю, но не успела.
Черт не выдержал: подняв руки, сотворил одно из древних заклинаний и буквально встряхнул замок. Наверняка при этом попадали на пол все его обитатели, кроме, собственно, привязанной к кровати студиозы и его самого. Под одеялом Леи что‑то недовольно мяукнуло, мордочка котенка высунулась, и зверек зашипел на окружающих.
Из‑за эмоциональной встряски магическое черное пламя на полу погасло. Казалось, Глен пришел в себя, равно как и Диен.
— Успокоились? — осведомился Анатариус, отряхивая ладони, как пекарь от муки.
— Говори, — в один голос произнесли старшая Дорвиндаль и Глен, когда уставились на лилипута, отползающего по стеночке к выходу.
Встречный воздушный поток ему в этом помешал. Остановил на месте.
— Да, кстати, хорошая идея, — согласился Зодиак. — Давай ты, Ерим, нам все и расскажешь. А я дополню, что знаю.
— Ну, я не… Я только получил приказ от брата помогать Таише и ее твиглам. А один из них Лею‑то и оккупировал.
— Но они же безмозглые, бесплотные и не способны подавлять волю, — озадаченно проронил архимаг.
После нахмурился, думая об одном: «Неужели Лея и впрямь меня боится, поэтому и попала под влияние?»
Похоже, мысли у них с Диен сошлись, а задумчивые взгляды встретились, чтобы былая ненависть вспыхнула вновь.
— Тут я не знаю, — проворчал телепат и кивнул в сторону привязанной к кровати студиозы, — что да как…
Зодиак в ответ лишь почесал затылок, озвучивая свои мысли:
— Паршиво. Твиглы питаются магией и намертво присасываются к ауре человека, убьем бесплотного — умрет и она. Оставим его внутри, девочка станет пустой оболочкой. М‑да…
— Это все ты! Ты виноват! — пришла к странному умозаключению мать пострадавшей.
Если бы не воронка портала, внезапно возникшая посреди разгромленного лазарета, Диен наверняка повторно попыталась бы влепить оплеуху ректору. Судя по его безучастному поведению и непротивлению, в этот раз могла бы преуспеть.
Из портала выпорхнула леди Олидиана в платье из кремового многослойного шелка с пышными юбками и откровенным мысиком на груди. Она вначале хлопнула в ладоши, после окинула комнату скептическим взглядом:
— О, как хорошо, что все в сборе… Здравствуй, сын. Этот погром — твоих рук дело?
В ответ на скупой кивок Глениуса, она быстро добавила:
— Хотя академия не моя, твори что хочешь. Главное, не повторяй этого дома, ты меня понял?
Не дождавшись ответа, леди Олидиана моментально переключилась на других действующих лиц.
— Миленький лилипут на карачках. Так стоять удобнее? А! И ты здесь, Анатар? Приветствую тебя, старый прохвост. Чем обязаны? Где пропадал?
— Я влюблен, право слово, — белозубо улыбнувшись, пролепетал черт вместо ответа на порцию обвинительных вопросов, адресованных ему лично.
Многозначительного, тяжелого, изучающего взгляда были удостоены все присутствующие по очереди.
— Что ты здесь забыла, Оли? — уточнила Диен, переключив свою ненависть на вновь прибывшую.
— Для тебя уже давно леди Олидиана, Ди, — осадила ее та.
Но мать Леи ничуть не смутилась, отплатив знакомой:
— Ой, да ладно! Давно ли в силу вступила? Ах да, после рождения Глена? Или были еще бастарды до него?
— Я бы попросила! — перебила ее Олидиана, повысив голос и напрочь позабыв про нормы приличия.
Враждебные взгляды встретились, Диен не выдержала первой.
— А ты проси, проси чаще. Может, и позабуду все твои выходки. Это ж надо было моего жениха из‑под венца увести!
Хохотнув с деланым весельем, старшая Сегдиваль нехотя ответила:
— Во‑первых, он сам разорвал вашу помолвку, во‑вторых, мой отец принял тебя в Академии Метаморфов. И чем ты нам отплатила? Постоянно меня задирала?!
— Ха! Значит, защита ее высочества в качестве слуги теперь так называется? Да если бы не я, ты бы трижды потеряла невинность еще до окончания первого семестра.