Это «что-то», как потом оказалось, это действительно была пуля, ударилось о стену здания штаба и срикошетило на асфальт.
Через пару секунд прозвучал звук выстрела. Он раздался со стороны площади.
Мурат вскочил и, крикнув охранникам, прикройте его, побежал по направлению к проезжей части площади.
Еще издали он увидел, как легковушка без регистрационного номера сзади рванула вперед. Да так быстро, что искры полетели из-под колес.
«Скорее всего, стреляли из нее», — решил Мурат и пожалел, что он был безоружным.
Обернувшись назад, он увидел, как оба охранника направились к командующему, который уже поднимался с асфальта.
«Ну, что? Теперь можно и передохнуть», — сам себе скомандовал разведчик.
Он подошел к тому месту здания, где в стене четко был виден скол кирпича и штукатурки. Несколько в стороне от стены на асфальте лежала распющившаяся пуля.
«7,62, к бабке не ходи», — определил Стрелок.
Из дверей штаба выбежало несколько военных с оружием в руках. Один из них подбежал к Мурату и, не представляясь, спросил:
— Что здесь произошло?
— Покушение на командующего.
— Кто и откуда стрелял?
— Я не видел. Но с уверенностью могу сказать, что стреляли из только что умчавшейся автомашины, если не ошибаюсь «АУДИ — 80» синего цвета. Без регистрационного знака. По крайней мере, сзади. Стрелявшего я не видел. С большой степенью уверенности могу сказать, что стрелял снайпер из снайперской винтовки. А пуля вон валяется у стены.
— Вы снайпер?
— Да. Служил в ВДВ.
Мужчина, видимо, хотел еще что-то узнать у Стрелка. Но в этот момент к ним подошли командующий с охранниками. Командующий, видимо, слышал слова Стрелка про машину и снайпера, потому, что скомандовал:
— Панченко! Организуй план перехвата машины и осмотр места происшествия. Я сейчас с этим молодым человеком отъеду на пару часов. Когда вернусь, доложишь о результатах.
— Слушаюсь, — ответил тот мужчина, который расспрашивал Мурата.
— Ну, а ты, спаситель мой, садись ко мне в машину. Поговорим по дороге.
— Есть.
Командующий подошел к предусмотрительно открытой охранником задней двери Мерседеса, сел в машину, передвинулся к дальней стенке салона, и, взмахом руки разрешил Мурату сесть рядом с ним.
Один охранник сел на переднее сиденье к водителю, а второй побежал к Вольво.
Когда все расселись и машины тронулись, Патрушев, повернув голову к Стрелку, сказал:
— Спасибо тебе. Я этого не забуду. Но мне вот интересно, как ты узнал, что в меня будут стрелять?
— Когда мы пошли к машине, то я почувствовал что-то неладное. А когда опередил Вас, то заметил на Вашей груди маячок от прицела снайперской винтовки. Сам я снайпер. Приходилось пользоваться разными приспособлениями, облегчающими поражение мишени. Поэтому сообразил, что к чему. Пришлось действовать по обстановке. Вы уж извините, если что не так. А снайпер замешкался. Либо он не опытный. Либо не ожидал моих действий. Ему, конечно, было несподручно стрелять из движущегося автомобиля по движущейся цели. Вот все это и помогло.
— Ты действовал, как специалист. Еще раз спасибо. Да, а какова была цель твоего прихода в штаб?
— Если в двух словах, то я уверен, что начальник контрразведки Борода не тот человек, за которого себя выдает. По крайней мере, он не может руководить таким подразделением, как контрразведка.
— Даже так! — Видно было, что Патрушев ожидал всего, что угодно от этого разведчика, но только не такого заявления.
Отметив про себя, что командующий не верит ему, Стрелок продолжил:
— Сейчас я расскажу все по порядку.
На протяжении всей поездки Стрелок, стараясь говорить спокойнее, рассказал командующему все, что думал о действиях Бороды и его поплечников.
Патрушев не перебивая, слушал его внимательно.
Через некоторое время он приказал водителю остановиться.
Только, когда машина уже остановилась, и охранник подошел к дверке со стороны Мурата, видимо для того, чтобы открыть ее, он сказал:
— Дело действительно важное. Не буду уточнять все детали, но скажу честно, что ты не первый, кто обращается к нам с такими подозрениями. До этого мы исходили из того, что это не может быть. Ведь он в ополчении почти с самого начала противостояния узурпированной нацистами власти в стране. Но, я думаю, что пора организовать проверку этого человека. Для этого есть люди и силы. И мы это сделаем. А к тебе у меня будет предложение — собирай по возможности сведения о нем самом и его подручных. Но, прошу тебя, делай это аккуратно и осторожно. Он имеет много возможностей, чтобы заставить тебя замолчать навсегда. Понимаешь меня?